Соблазны капитуляции

Появившись на свет, ребенок не только не осознает себя как личность, но и не воспринимает должным образом все происходящее вокруг него. Грань, отделяющая его от окружающих людей, слишком зыбка. Он живет в мире неконтролируемых эмоций, ощущая себя центром вселенной, причем это чувство может быть довлеющим. Окруженный заботой и вниманием, ничего не ждущий от других, не заботящийся о будущем и не сожалеющий о прошлом, ребенок пребывает в блаженном состоянии невинности, которое, однако, не может длиться вечно. Каждый некогда пребывал в этом состоянии — день, неделю, месяц или дольше, — испытав ни с чем не сравнимое ощущение полной безопасности и власти надо всем окружающим. Однако неизбежность смерти, ожидающей нас в конце земного пути, накладывает на все свой отпечаток.

Постепенно уходящее в небытие пережитое чувство блаженного благоденствия навсегда запечатлевается в глубинах подсознания и всякий раз, когда что-то в нашей жизни не складывается, напоминает о себе, рождая тоску по безвозвратно утраченному. Зачастую наши духовные искания питаются подспудным желанием если не вернуться к тому состоянию, то хотя бы найти нечто похожее, уводящее от конфликтов и переживаний реальной жизни, дающее возможность слиться со всемогущим и милосердным высшим разумом, чтобы вновь почувствовать себя бессмертным. Это (66:) означает, что поиски духовности, которым предаются многие люди, основываются не на потребности духовного развития или более глубокого понимания устройства мира, а на стремлении к неизвестному. Однако на самом деле все, к чему мы стремимся, это возвращение к уже пережитому[1].

Покорность авторитету, чей духовный облик соответствует идеалу, по которому мы тоскуем, является наиболее легким способом имитации утраченного чувства невинности. Поскольку взаимоотношения гуру-ученик построены на покорности, их можно рассматривать как модель подчинения одного человека другому. Покорность и капитуляция — это ключ к пониманию сущности авторитаризма. Сам акт капитуляции приводит к предсказуемым психологическим последствиям, способным объяснить, почему гуру привлекают к себе столь разных людей. Схема гуру-ученик является, по сути, уникальным окном, сквозь которое можно заглянуть в самую глубь авторитарных структур с тем, чтобы понять природу их привлекательности.

В отличие от западных религий, где лишь Бог считается совершенным и непогрешимым, большинство восточных учений утверждают, что любой смертный сможет достичь состояния божественности, если будет вести добродетельную жизнь (хорошая карма). Это означает, что духовность напрямую связана с поиском или достижением некою состояния «просветленности», когда ищущий обретает космические или духовные «познания». Таким образом, налицо два основных состояния — ищущий и обретший. Погрузившийся в тайны бытия и достигший глубин проникновения в суть вещей неизбежно испытает естественное желание поделиться своим знанием. Однако готовность взять на себя роль учителя-знатока должна совпадать с потребностью ищущих обрести такой авторитет, которому они могли бы доверять и подчиняться. Получить известность в качестве «познавшего» — одна из самых соблазнительных и трудных ролей. Особое отношение к знатоку вполне объяснимо — ведь его считают вместилищем истины! Такое восприятие базируется на заранее составленном представлении о его духовном облике, которое не допускает даже мысли о том, что учитель может не соответствовать своей роли. (67:)

Духовные лидеры, обладающие высоким авторитетом и признаваемые носителями особого знания, претендуют на исключительность, совершенно так же, как и в любой сфере, где высокое положение в обществе обычно означает власть, богатство и влияние. Более того, для выступающего в качестве носителя мудрости стремление выглядеть безупречным еще более очевидно, нежели в других областях деятельности, поскольку именно знание дает ему преимущество перед другими претендентами на непогрешимость. Любая, даже самая незначительная, но ставшая очевидной для окружающих оплошность легко может сыграть роковую роль в утрате авторитета и низвержении с пьедестала, а свято место, как известно, пусто не бывает. Всякий духовный лидер в какой-то степени осознает, что его последователи жаждут убежденности, и если он её им не даст, это сделает кто-то другой. Поэтому он не может позволить себе сказать: «Я знаю многое, но могу и ошибаться», поскольку каждый, кто заявит: «Я знаю все и никогда не ошибаюсь», безусловно, выиграет. Таким образом, духовный лидер сам находится под большим давлением.

Сама концепция просветленности подразумевает непогрешимость гуру. Состояние просветленности понимается как нечто абсолютное и стабильное, всеобъемлющее и безграничное. С этим конечным состоянием, несколько необычным в рамках представлений об эволюционирующем космосе, никак не согласуется предположение, что современное воплощение просветленного существа может донести до нас истину гораздо лучше, чем это было сделано тысячелетия назад. Ведь если бы просветленность зависела от исторического контекста или же сама по себе могла бы эволюционировать, то никто не решился бы утверждать, что обладает окончательной и полной истиной. Кроме того, вера, что просветленность не подвластна истории, не претерпевает изменений и непогрешима, усиливает убежденность в том, что просветленные не подвержены ни обычным человеческим слабостям и страстям (эгоизму, страху, желанию), ни обычным правилам поведения[2].

Традиционно взаимоотношения гуру-ученик подразумевают подчинение воли учеников воле гуру, ибо без этого он не сможет вести их путем истины, требующим отречения от приобретенных ранее суетных мирских привязанностей. К таковым в первую (68:) очередь относятся, разумеется, сугубо материальные пристрастия, но, что еще важнее, капитуляция рассматривается как средство избавления от более глубоких психологических привязанностей, в существенной степени определяющих человеческую индивидуальность и структуру личности (то, что называется «эго»).

Поскольку капитуляция, полное подчинение гуру — это неотъемлемая составляющая ученичества, мы попробуем исследовать, какие потребности удовлетворяются путем моральной капитуляции, какие эмоции при этом зарождаются и как все это связано со стремлением человека изменить свою жизнь. Судя по всему, для того, чтобы как следует разобраться в механизмах капитуляции, надо рассматривать её в совокупности с контролем.

Контроль и капитуляция

Контроль, надзор, руководство, с одной стороны, и капитуляция, подчинение, отказ от самостоятельности — с другой представляют собой два взаимосвязанных и противоположных друг другу состояния. Одно, как правило, сосуществует с другим и является его антитезой. Поэтому когда речь идет об утере контроля (то есть о капитуляции), то имеется в виду, что происходит изменение формы, а отнюдь не содержания: скажем, внутренний контроль сменяется внешним. Если речь идет о человеке, то такое изменение просто подразумевает изменение уровня самоконтроля, хотя границы этого уровня весьма расплывчаты. При этом зачастую наличествует некоторый скрытый аспект, под влиянием которого и осуществляется изменение формы. Так, для того, чтобы капитулировать перед каким-то учением или идеологией, их необходимо прежде укоренить в себе, то есть задействовать механизм самоконтроля. Например, такой контролирующий механизм, как совесть, отчасти насаждается извне в соответствии с общепринятыми моральными устоями. Это позволяет утверждать, что контроль и капитуляция настолько тесно взаимосвязаны, что могут плавно переходить друг в друга. Чисто психологически капитулирующий чувствует себя совершенно иначе, нежели контролирующий, ибо подчинение подразумевает готовность к восприятию того, что поступает извне, к открытости, при которой границы личности как бы распахиваются. Заметим при этом, что чем более безоговорочной оказывается капитуляция, тем (69:) абсолютнее становится контроль, формируя условия, в которых проявляется капитуляция[3].

В индуистской религии эта же взаимосвязь нашла выражение в изречении «нет шакти без бхакти». Шакти — это проявление трансцендентной энергии, а бхакти[4] — некое подобие капитуляции. Опыт встречи с трансцендентным и переживание этого опыта, как правило, присутствуют в таких сферах, как любовь, искусство и, разумеется, религия, а также и в таком, казалось бы, далеком от духовности занятии, как спорт, то есть везде, где человек ослабляет собственный контроль и подчиняется внешнему фактору. В спортивной команде каждый игрок следует установке тренера, что позволяет добиться командного успеха. Личные интересы здесь уходят в сторону, уступая место командным. Тот, кто хотя бы раз в жизни был членом команды, испытывал ощущение, что он является частью хорошо отлаженного механизма, где все детали действуют как единое целое. Иными словами, кажется, будто нечто целостное управляет отдельными составными элементами. Такие моменты высшего подъема в спорте обладают совсем особой энергетикой.

Капитуляция — состояние, связанное с наиболее сильными эмоциями, которые бывает суждено испытать человеку. Посвятить (отдать) всего себя чему-либо или кому-либо (человеку, идеалу, искусству, религии, политике и т.п.) — все это есть, по сути, проявление страсти. Капитуляция — это путь к страсти. Страсть дает человеку колоссальную возможность сделать свою жизнь одухотворенной, целенаправленной, освободить от нудных оков повседневности. Ради достижения этого, для удовлетворения своей страсти человек готов пойти на все, а посему потенциальные возможности капитуляции (как пути к страсти) настолько высоки, что переоценить их невозможно. Не зря бытует выражение «одержимый страстью», означающее, что страсть становится смыслом жизни, отодвигая все остальное на второй план. Капитуляция и контроль являются воистину основными составными частями человеческой жизни. А посему исследование явления капитуляции как неотъемлемой части авторитарного контроля вполне оправдано как с научной, так и с познавательной точек зрения. (70:)

На Востоке гуру — более чем учитель. Он, скорее, олицетворяет собой врата, сквозь которые человек обретает возможность вступить в более глубокую связь с миром духовности. Для этого требуется признать, что исключительность гуру и его мастерство далеко превосходят возможности обычного человека. Поэтому для каждого, стремящегося стать прилежным его учеником, главным смыслом жизни должна быть духовная реализация. А для этого единственной эмоциональной связью в этом мире для него должна быть связь с гуру. Капитуляция призвана защитить тех, кто ей отдается, от внешних привязанностей, считающихся препятствием на пути к духовному совершенствованию. Однако она не исключает самой сильной и самой коварной привязанности — привязанности к внешнему авторитету. Но это относится только к ученикам, а на самого гуру не должно распространяться. Объектом привязанности, непререкаемым авторитетом становится он сам, прочно укореняясь в жизни учеников. Возможно, некоторые усмотрят здесь определенное противоречие. Ведь гуру, как правило, проповедуют идеологию отречения, однако, становясь объектом привязанности для своих учеников, полностью ему подчиняющихся, и сами становятся привязанными к власти, дающей им возможность повелевать другими. Однако это противоречие, как правило, игнорируется, ибо привязанность к гуру считается духовной, а сам гуру, считающийся просветленным, по определению не может иметь никаких привязанностей.

Скандалы, святые и эгоцентризм

Многочисленные скандалы, связанные с духовыми общинами, о которых в последние годы так много говорилось, по сути, сводятся к одному — лидер или лидирующая верхушка, выступающая от имени лидера, прямо или косвенно уличаются в деятельности, которая, грубо говоря, противоречит провозглашенным ими же миссии и этическим ценностям. Иными словами, налицо явное злоупотребление властью. Вполне резонно считать, что эти злоупотребления следует рассматривать не просто как отдельные случайные факты, а как проявление некой закономерности, подтверждающей положение, что сама по себе капитуляция перед авторитетом не только увеличивает вероятность коррупции, но и делает её почти неизбежной. Неудивительно, что все злоупотребления, о которых говорилось выше, (71:) вполне можно, не боясь сильно ошибиться, отнести к одному из следующих типов, отражающих наиболее распространенные проявления коррупции:

1. Сексуальные злоупотребления. При этом в качестве средства утверждения власти лидера используются и такие крайние формы, как совращение детей, изнасилование и поощрение занятия проституцией. Причем все это, как правило, лицемерным образом прикрывается внешне невинной проповедью безбрачия или моногамии, а на деле оборачивается тайным развратом[5].

2. Материальные злоупотребления. Они проявляются в заинтересованности в богатстве, противоречащей провозглашенным принципам и пропагандируемым моральным ценностям, основанным на аскетизме и отречении, — тайные банковские счета, культ роскоши, дорогие автомобили, самолеты и прочее. Обычно лидер и его приближенные ведут экстравагантную жизнь, купаясь в богатстве, в то время как подчиненные вынуждены тяжко трудиться и при этом влачат жалкое существование.

3. Злоупотребления властью. Это, по сути, прямое использование находящихся в зависимости людей в личных интересах с целью сохранения власти. Прикрываясь возвышенными лозунгами, призывающими к добру, миру, альтруизму, любви и защите планеты, лидирующая верхушка отнюдь не гнушается прибегать к угрозам и насилию, чтобы добиться повиновения и оградить себя от всего, что считается опасным для группы и её лидера. Известны случаи, когда для наказания заблуждающихся учеников посылались наемные убийцы. Покарать неверных и отколовшихся — разве не священная миссия, право на выполнение которой считается почетным долгом и великой честью для избираемых? Злоупотребления властью — это, по сути, еще одно из доказательств того, что представление о бескорыстии гуру ложно.

4. Невоздержанность и распущенность. Многие лидеры проповедуют умеренность и воздержание как способ сохранения тела, ибо тело — это храм духа, здоровое тело есть признак здорового ума, а здоровье необходимо для умения сохранять спокойствие и контролировать свои эмоции. Однако в личной жизни они оказываются (72:) подвержены порокам — пьянству, обжорству, мстительности, вспышкам ярости, а также целому ряду болезней, которые обычно называют психосоматическими, — аллергии, язвенной болезни, гипертонии и т.п. Если внимательно проанализировать все, что известно истории о религиозных лидерах, можно убедиться, что многим из них было свойственно то, что мы бы назвали стремлением к саморазрушению.

При публичном разоблачении злоупотреблений лидер либо все отрицает, либо оправдывает свое поведение, ссылаясь на то, что «враги истины» и «силы зла» крайне заинтересованных в его скорейшем низвержении или уничтожении. Последователи, естественно, всему этому верят, ибо считают своего вождя праведником. Те, в души которых закрадывается сомнение, сначала ощущают себя подавленными, сбитыми с толку, но постепенно это перерастает в досаду и гнев от осознания, что они оказались обманутыми. Отпирательства и оправдания всегда звучат одинаково: ни один непосвященный не в состоянии постичь мотивы действий того, кто достиг просветления, а следовательно, никто не смеет его судить и критиковать. Любое поведение гуру, пусть даже и кажущееся со стороны неприглядным, регламентируется неким тайным учением или посланием, недоступным пониманию простых смертных. Короче говоря, что дозволено Юпитеру…

Таким образом, если воспринимать гуру как личность совершенную и исключительную, вряд ли уместно пытаться оценивать его поведение — исключительность подразумевает оправдание всех его поступков без исключения. Идя дальше, можно подо все деяния гуру подвести оккультную базу — достаточно того, что он, как принято считать, берет на себя карму или грехи всех остальных, а посему нет ничего страшного в том, что его тело продолжает жить своей мирской, полной слабостей, жизнью. Гуру тучен или нездоров потому, что он слишком добр, чтобы отвергать приносимые ему дары. Щедро делясь энергией со своими ближними, он может позволить себе некие излишества и послабления. Непокорных он наказывает отнюдь не по злобе, а по необходимости, как это делал бы хороший отец. Пытаясь объяснить, что есть энергия и отрешенность, он в качестве наглядного примера использует сексуальную активность. А почему бы и нет? Он живет в роскоши лишь для того, чтобы разрушить предрассудки, связанные с упрощенным представление о (73:) внешних проявлениях утраты «эго» Кроме того, это способ продемонстрировать отрешенность гуру и его безразличие к тому, что о нем думают другие. Достигший просветления может позволить себе все что угодно. И те, кто в это верит, все ему простят.

Возникает вполне резонный вопрос: почему и зачем люди стараются логически обосновать оправдать в образе жизни гуру все то, что для остальных считается неприемлемым и запретным, прилагая при этом громадные эмоциональные усилия, чтобы заставить себя верить в добропорядочность и чистоту своего учителя? Зачем и почему необходимы образцы абсолютного совершенства и всеведения? Ответ на эти вопросы следует искать в природе основывающихся на капитуляции взаимоотношений типа гуру-ученик. Чем больше масштабы капитуляции, тем величественнее образцы совершенства. Вряд ли люди подчинялись бы тому, кто стремится лишь к собственному благополучию. Трудно повиноваться тем, кто допускает ошибки, особенно такие, которые чреваты неприятными или трагическими последствиями для окружающих. Следовательно, всякий, претендующий на ответственную и почетную роль гуру, не имеет права на ошибку, не может быть эгоцентричен, должен уметь контролировать свои эмоции. Гнев в его святых руках используется лишь как педагогический прием.

Почему же все-таки люди так хотят верить в то, что кто-то где-то свободен от свойственных человеку слабостей или может быть выше них? Чтобы ответить, попробуем вместо перечисления способов, к которым прибегают человеческие существа, чтобы свалить вину друг на друга, разглядеть в их поступках такое свойство человеческой натуры, как эгоцентризм Моральные устои любой формации исходят их некого, считающегося допустимым, усредненного уровня эгоцентризма, поэтому подавляющее большинство моральных суждений являются реакцией общественного мнения на чрезмерное проявление эгоцентризма. Так, например, предельный эгоцентризм, который заложен в идеологии беспощадного насилия, в обывательском представлении непременно попадает в категорию преступного Следовательно, хорошим человеком считается тот, кто менее эгоцентричен, ну а лучшим из лучших — вообще лишенный эгоизма.

Духовный рост в традиционном представлении подразумевает постепенный отказ от любых проявлений своего «я», воспитание (74:) чувства отвращения к таким проявлениям эгоизма, как ревность, зависть, дух соперничества, мелочность и т.д. Реальный пример человека, лишенного всех этих недостатков, вдохновляет на самосовершенствование и усиление самоконтроля. Вот почему необходима вера в святых — тех, кто смог, в традиционном понимании, полностью побороть свой эгоцентризм. Это дает надежду, что каждый может стать лучше, чем он есть[6].

Образованному рассудительному человеку трудно непредвзято судить об эгоцентризме, не ощущая при этом определенного дискомфорта. Все основные проблемы современного мира, отравляющие нашу жизнь и причиняющие людям боль — экология, политика, голод, насилие, расизм, шовинизм и другие, — связаны именно с проявлениями эгоизма. Поэтому нет ничего удивительного в том, что попытки борьбы с этим пагубным явлением постоянно предпринимались и предпринимаются. Так, религии, проповедующие отречение, пытаются изжить эгоизм или по крайней мере удержать его в определенных рамках, внушая чувство вины, которое должно возникать при любых его проявлениях. Коммунистические режимы также пытались бороться с эгоцентризмом, по крайней мере теоретически, считая его порождением порочной социальной системы. Неудивительно, что в поисках духовного совершенствования многие ищут избавления от тех проблем и дискомфорта, которые несет с собой эгоизм. На Востоке отказ от «это» считается необходимым условием перехода к отношениям иного порядка — к возвышенной связи с духовным. Целью является уничтожение эгоизма через уничтожение своего «я». Духовный идеал отрешенности родился именно из освобождения от страстей и потребностей «эго».

Христианство требует от человека осознания и признания своей греховности (то есть эгоцентризма), спасение от которой возможно лишь через принятие Христа и морали, которую он провозгласил. Самого Христа рассматривают как абсолютное воплощение бескорыстия, ибо он принес себя в жертву во имя искупления грехов всего рода человеческого. Вера в Христа и (75:) исполнение его заповедей, изложенных в Новом Завете, поможет обуздать эгоцентризм и, таким образом, спасти свою душу. Однако мало кто задумывается о том, что сама по себе заинтересованность в личном спасении, по сути, есть проявление эгоцентризма, а посему, в контексте данных исследований, требует самого пристального внимания. Наградой за капитуляцию перед авторитетом, будь то гуру или Христос, всегда служит появление ясной цели и страстного стремления её достигнуть, при этом все напряжение, все конфликты с окружающим и с самим собой мгновенно улетучиваются. Это психоэмоциональное состояние и даруемое им мироощущение столь пленительны, что сами по себе воспринимаются как лучшее доказательство справедливости учения и праведности учителя. Душевное просветление и успокоение используются многими в качестве лакмусовой бумажки, свидетельствующей об истинности их веры.

В чем же заключается сила, привлекательность и действенность восточных религий для стремящихся к духовному очищению? Наверное, в том, что перед взором любого приходящего предстает живой гуру — реальный носитель истины и высочайшего духовного состояния Стараясь во всем подчиняться и подражать ему, можно попытаться достигнуть таких же духовных высот. Этот путь, который считается самым легким и надежным, называется «бхакти», или «преданность», и подразумевает поклонение и покорность гуру как живому воплощению Бога. При этом чем сильнее преклонение и подчинение, тем менее эгоцентричным ощущает себя верующий, поскольку всем своим служением он демонстрирует, что осознает свое ничтожество и признает кого-то или что-то гораздо более важным, чем самого себя. Вот почему повиновение гуру — самый простой путь к бескорыстию. Упорный труд во имя гуру и проповедуемых их высоких целей («карма йога») еще более укрепляет справедливость этого постулата.

Истинное лицо авторитарного контроля

Капитуляция перед идейным лидером рождает ощущение близости и единения со всеми, кто разделяет ту же веру. В обычном мире, где отношения строятся на ненадежной основе хрупких и меняющихся жизненных ценностей или совместно испытываемых (76:) удовольствий, многие чувствуют себя одинокими и заброшенными. Приобщение к коллективу единомышленников и отождествление себя с ним уничтожает барьеры, которыми личность отгораживается от враждебного или не понимающего её внешнего мира. Привнесение в жизнь цели, смысла и надежды обогащает её эмоциональное содержание. Неудивительно, что люди, примкнувшие к единоверцам, восхищаются тем, насколько лучше, духовно богаче стала их жизнь. Однако эта быстро возникающая однонаправленная связь основана исключительно на общей идеологии. Стоит человеку покинуть единомышленников, и она исчезнет столь же молниеносно, как и возникла.

Таким образом, капитуляция — это некое обязательное условие возникновения связи между учеником и гуру. Роль ученика позволяет максимальным образом приблизиться (в реальности, а не путем умозрительных построений) к особым ощущениям, обычно испытываемым в раннем детстве, к тому свободному от противоречий состоянию чистоты и невинности, которого всем нам так не хватает. Возможно, самым важным является чувство, что ты снова полностью защищен и окружен заботой. Это ощущение в какой-то степени возникает у любого подчиненного, но в случае полной капитуляции перед гуру достигает максимума. Поскольку гуру обещает своим последователям в случае полного повиновения особую защиту, им начинает казаться, что они находятся под покровительством самого Бога.

Подобное состояние зависимости способно удовлетворить и другие сильные желания, также произрастающие из младенчества, в частности, стремление ощутить себя центром вселенной. Правда, настоящий центр этой вселенной — гуру, но к нему, по крайней мере, можно приблизиться. Кроме того, гуру воплощает в себе образ родителя, полностью принимающего тебя и прощающего, такого родителя, какого, быть может, ты никогда не имел, но о каком всегда мечтал. Ученики верят в безусловную любовь к ним учителя, пусть даже эта любовь оплачена безоговорочным подчинением. Капитуляция избавляет их от всякого сожаления по поводу оставленного далеко позади прошлого и от страха, по крайней мере осознанного, за будущее. Свято веря в то, что всесильный и всемогущий гуру способен изменить существующий мир, ученики его чувствуют и в себе потенциальную силу. Таким образом, (77:) капитулируя перед гуру, добровольно передавая ему всю власть и в результате превращаясь, по сути, в большого ребенка, ученик получает доступ к бесценному ощущению приближенности ко Всемогущему Богу, надежно защищающему его настоящее и заботящемуся о его будущем.

Капитуляция — это прямая дорога для принятия идеологии отрешенности и, в некоторой степени, следование её морали, подразумевающей бескорыстие и повиновение некому высшему авторитету. Акт капитуляции, сам по себе, подразумевает отказ от собственного «эго» (или, по крайней мере, ограничение его до минимума), что считается показателем духовного прогресса. Капитуляция перед авторитетом, который берет на себя все функции управления и власти, является, по большому счету, самым быстрым и верным способом почувствовать себя добродетельным. Стоит подчиниться заранее составленной программе, как все сомнения и противоречия вмиг улетучатся и наступит желанное душевное облегчение. Подчинение может выглядеть бескорыстным, однако это лишь видимость. Воспитывая ребенка, родители заставляют его выполнять, по сути, их волю, а не делать то, что хотелось бы самому ребенку. За послушание детей хвалят, а непокорных осуждают, часто называя эгоистами. Давно проверенным и надежным педагогическим приемом является так называемый метод кнута и пряника. Возможно, в педагогике без этого не обойтись. Однако между воспитанием, главная цель которого — упрочить родительский авторитет, и воспитанием, нацеленным на развитие в детях уверенности в собственных силах, лежит пропасть. Мы уверены, что дети, которых научили доверять себе, став взрослыми, будут гораздо менее склонны к слепому подчинению. Неважно, что, последовав за авторитетом, человек вначале чувствует себя лучше, зато впоследствии все, что подрывает доверие к себе, будет мешать ему стать взрослым[7].

Подводя некий итог вышесказанному, можно утверждать, что в процессе капитуляции человек привязывается к тому психоэмоциональному состоянию, которое с её помощью обретает, а не к конкретному гуру, которого ему никогда не бывает суждено узнать как человека. Падение авторитета гуру (или даже возникающие (78:) сомнения) означает возврат к прежним противоречиям, заблуждениям и бессмыслице. Подспудно сказывается и чувство сожаления о возможной при подобной ситуации невосполнимой утрате физической и эмоциональной энергии, отданной гуру в процессе капитуляции во имя спасения своей души. Не удивительно поэтому, что человек будет всячески стараться закрыть глаза на противоречия и недостатки в поведении гуру во имя сохранения собственного мира и спокойствия. Именно этим можно объяснить то, что человек, находящийся в авторитарном подчинении, будет всячески отрицать это, а для своего гуру будет всегда готов придумать бесчисленное множество оправданий, чтобы доказать его святость на фоне бесчинств других. Так что нет ничего необычного в том, что человек, находясь в авторитарных отношениях, даже не ведает об этом. В самом деле, такое знание может помешать капитуляции. Чтобы научиться распознавать в любых отношениях авторитарность, достаточно хорошенько ознакомиться со следующими характерными её установками:

  1. Нельзя отклоняться от линии группы. Каждый, чьи действия или чувства противоречат общепринятой позиции, считается ошибающимся или вредным.
  2. Все, что делает вождь, считается совершенным и истинным, не терпящим никакой критики и порицаний.
  3. Все, кто не с нами, те против нас.
  4. Вверху лучше знают, что лучше.
  5. Указания свыше не обсуждаются, а исполняются.
  6. Страх наказания за инакомыслие в корне подавляет все возможные сомнения и колебания.

Извечный вопрос самопознания «что есть Я?» стимулирует в человеке процесс самоанализа и самоуглубления, позволяющий сконцентрироваться на характерных признаках личности, этимология которых уходит в далекое прошлое. По сути своей, духовная капитуляция подразумевает освобождение от прежних ограниченных представлений о самом себе и о своих возможностях. В этом внутреннем исследовании индивидуум приходит к осознанию себя как части окружающего мира. Капитуляция же перед человеком, пусть даже и лучшим, но также являющимся частью этого окружения, извращает настоящую красоту и смысл капитуляции. Капитуляция же перед тем, кто олицетворяет путь к спасению, приводит к (79:) тому, что люди остаются зависимыми, инфантильными, живущими заимствованными идеями. С другой стороны, осознанная капитуляция подразумевает понимание своего непосредственного участия в сложнейшем динамическом процессе как в качестве автора, так и исполнителя. Такой дуализм позволяет, с одной стороны, быть хозяином своей судьбы, а с другой — капитулировать перед неизбежностью. При этом человеку не приходится отказываться от собственной личности или власти.

Единственным способом обеспечения полноценной деятельности всякой живой системы является создание свободной двусторонней информативной связи как внутри нее, так и с её окружением. Это особенно важно для социальных структур, где наиболее пышно процветают субъективизм и эгоцентризм, с которыми приходится постоянно вести борьбу. Авторитарные структуры всячески стараются разрушить систему обратной связи, прерывая поток необходимой информации, как, например, в случае взаимоотношений гуру-ученик. Достижение же хотя бы частичной объективности возможно только посредством открытого интеллекта, живо реагирующего на любые изменения информационного поля.

Затрагивая столь животрепещущие и наболевшие проблемы, связанные с вечными вопросами общественной нравственности и духовности, трудно ожидать однозначной оценки читателя. Да это, честно говоря, не столь важно. Даже более того — это и хорошо, ибо аргументированное противопоставление одной точки зрения другой уже позволяет в некоторой степени дистанцироваться от авторитаризма, подразумевающего абсолютный приоритет одной, единственно правильной, точки зрения. Следует отказаться от того, чтобы отождествлять с духовностью те эмоции и страсти, которые возникают на основе капитуляции перед лидером. Наше выживание как вида зависит от взрослых, трезво смотрящих в будущее людей, способных сбросить оковы старых авторитетов и старых традиций и создать новые формы взаимоотношений как друг с другом, так и с планетой, на которой мы живем. Для этого мы должны использовать все, что имеем: наше тело, наши чувства, наш ум, всю поступающую к нам информацию. Слепая капитуляция перед авторитетом является потаканием эмоциям и порождает лишь иллюзию надежности, а такое поведение человечество позволить себе больше не может. (80:)



[1] В разделе «Любовная зависимость» главы «Любовь и контроль» показано, как эмоциональная капитуляция, будь то в любви или религии, может стать психологической зависимостью. (67:)

[2] См. раздел «Функциональная суть просветления» главы «Единство, просветление и опыт мистического переживания». (68:)

[3] См. раздел «Побуждение к капитуляции» главы «Уловки гуру». Более подробно о контроле см. главу «Кто контролирует ситуацию».

[4] Буквально — преданность, самоотверженная любовь. (Прим. перев.). (70:)

[5] В главе «Гуру и сексуальные манипуляции» показано, что сексуальная несдержанность не только порочит провозглашаемые идеалы, но и в корне подрывает авторитет самих гуру и их учений. (72:)

[6] Последствия насаждения нежизнеспособной морали описаны в главе «Кто контролирует ситуацию». В книге «Контроль», о которой говорилось выше, в главе «Чему служит бескорыстное служение» подробно объясняется, почему возведение бескорыстия в ранг наиважнейших ценностей не только ни к чему не приводит, но и чревато коррупцией. (75:)

[7] Более подробно об этом говорится в книге «Контроль», в главе «Дуализм родительского авторитета». (78:)

Оглавление книги