![]() |
Джон Атак ~ КУСОЧЕК СИНЕГО НЕБА ~Разоблачение дианетики, саентологии и Л. Рона ХаббардаПеревод с английского Алексея Матвеева (Опубликован на сайте http://www.kondra-show.ru/ в августе 2007 года) |
![]() |
Источник текста на английском языке, использованный при переводе:
Назад 8.1. - Саентология и закон | Содержание | Вперед 8.3. - Торжественные обещания |
«Как же мы можем опровергнуть то, что утверждается в
собственных документах саентологии?»
Адвокат отца-саентолога в деле о попечительстве.
Весной 1984-го года я узнал о деле о попечительстве над детьми, в котором рассматривалась саентология. Отец, саентолог из церкви, желал сохранить двух маленьких детей на своем попечении. Мать и отчим ушли из саентологии.
До слушания мне позвонил отчим. Он начал речь, в которой заявлял, что не хочет очернять саентологию, что хочет всего лишь добиться попечительства над детьми. В его осторожности не было необходимости. У меня не было желания скрывать факты о Хаббарде или о саентологии. Хотя я и помогал независимым в отстаивании своих интересов, я уже не был саентологом. Мы начали сотрудничать на ежедневной основе.
Отчим уже собрал впечатляющее количество материалов, многие из которых он не мог использовать в суде. Его адвокат, к примеру, понимал, что 1 500 страниц протокола Клируотерских слушаний недопустимы в английском суде. Отец, убежденный саентолог, настаивал, что он не практикует разрыв. Мне дали три письма, которые он написал свому деловому партнеру в 1983-м году, разрывая с ним отношения и предлагая разделить офис экраном во избежание визуального контакта с подавляющим партнером.
Свидетельницей была вызвана глава саентологической школы в Ист-Гринстеде. Она отрицала, что три сотрудника школы устраивали двенадцатилетней девочке сеанс «вытягивания висхолдов». «Вытягивать висхолды» на саентологическом языке означает заставлять кого-либо признаваться в проступках. Каждая минута собрания школьного совета должна быть отражена в протоколе и доступна общественности, однако в приобщенной к делу копии не упоминалась сессия по вытягиванию висхолдов. Мне удалось достать неотредактированный вариант протокола, который показывает не только то, что директриса лгала под присягой, но и попытку сокрытия этих фактов всей школой. [1]
Кроме того, были опубликованные личные заявления Хаббарда. Я нашел ссылки на «законную дичь», фрагмент, в котором Хаббард называет несаентологов «сырым мясом», и много больше.
Конечно, членам церкви политика организации запрещает публично критиковать Хаббарда и саентологию. Сила этого табу показана критикой, которую я получил от некоторых независимых за мою искреннюю вовлеченность в дело. Будущее детей, их будущее счастье, были для них не так важны, как поддержание хорошего имиджа Хаббарда и саентологии. Такое отношение коренится в вере, что Технология способна спасти мир, а подобные инциденты помешают ее распространению. Следует подчеркнуть, что публичные признания в причинении вреда, извинения и шаги для предотвращения повторений чужды ментальности, внушаемой саентологам.
В деле шла речь о попечительстве над десятилетним мальчиком и восьмилетней девочкой. Цитируя из решения суда:
«В сущности этого дела лежит точка зрения матери, что если дети останутся с отцом, их будут воспитывать как саентологов и это им серьезно повредит…
Крайне важно с самого начала подчеркнуть, что это не процесс против саентологии, ни преследование ее. Но волей-неволей саентология находится в центре диспута о том, что лучше для детей. Отец и его адвокат подчеркнули, что они здесь не для защиты саентологии. Это верно, что в строгом смысле, «церковь» саентологии не является стороной в процессе. Но им с самого начала известно, в чем основное возражение матери… Адвокат отца – саентолог. Он поддерживал связь с адвокатами, которые выступают в защиту саентологии. Время и возможности для сбора и представления документов и показаний в опровержение заявлений матери были не ограничены. Ничто не было предъявлено. Почему? Потому что возражение матери основано главным образом на собственных документах саентологии, и как адвокат отца… искренне, хотя и грустно сказал «Как же мы можем опровергнуть то, что утверждается в собственных документах саентологии?»
Родители поженились в 1973-м году, и позднее в том же году родился сын. Дочь родилась в декабре 1975-го года. Родители расстались в ноябре 1978-го года. В декабре 1978-го года и январе 1979-го родители подписали соглашения, в силу которых дети оставались на попечении отца, и мать имела к ним доступ…. В марте 1979-го отец подал прошение о разводе на основании измены матери с отчимом.
В сентябре 1979-го… по соглашению попечительство было передано отцу. Бракоразводный процесс был завершен в ноябре 1979-го. Отец и мачеха поженились. Мать и отчим также сочетались браком, полагая, что вправе так поступить. На самом деле, бракоразводный процесс отчима еще не был завершен….
В мае 1980-го года началось слушание дела о попечительстве над детьми в саентологическом «суде капеллана». Решение, неточно описанное как «соглашение», было в пользу отца».
После этого мать и отчим покинули саентологию и решили передать дело в суд. Судья Лейти продолжает:
«Что касается разделения в 1978-м году, в аффидевите отец утверждал, что оно было вызвано отношениями матери с отчимом. В устных показаниях отец признает, что выполнил то, что в саентологической лексике называется «формулой сомнения» [сомнение – одно из «этических состояний»]; при ее прохождении он говорил, что интеллектуально превосходит мать и сомневается в разумности брака, и что расставание уже неоднократно обсуждалось.… Совсем неудивительно, что при муже, который так к ней относился, она привязалась к человеку, отнесшемуся к ней с заботой и уважением.
Что касается соглашений о попечительстве в 1978-м и 1979-м годах: отец, естественно, придает им много значимости. Мать утверждает, что все это время она хотела быть с детьми и полагала, что и для них было бы лучше быть с ней. В то время она оставалась верным саентологом. Саентология запрещает обращаться в светские суды за исключением особых обстоятельств и с особым разрешением…. Мать утверждает, что согласилась на решение о попечительстве отца над детьми из-за давления, оказанного на нее отцом и имеющими к этому делу отношение саентологами. Отец признает, что она согласилась очень неохотно….
Когда они расстались, мальчику было пять лет, а девочке – около трех. Если бы тогда дело оказалось в суде, неизвестно, каким было бы решение, но высока вероятность, что настолько маленьких детей отдали бы скорее матери, заботливой и порядочной женщине, какой она была всегда.
Что касается решения «капеллана»: были предложены письменные и устные свидетельства. Важно отметить, что с начала и до конца представление материалов отцом сформулировано в саентологической терминологии и акцентирует все, что он и мачеха делают для саентологии, как правильно они следуют саентологической «этике», и как мать нарушает предписания этой «этики». Капеллан, безусловно, был саентологическим служащим.
Как мать, так и отчим изъявили желание обратиться в суд, и в мае 1980-го они получили на это разрешение от «помощника хранителя» при условии, что саентология не будет вовлечена в разбирательство. Но отец вмешался в решение помощника хранителя, и разрешение было отозвано».
Летом 1982-го года дети гостили у матери, и она решила оставить их вопреки всем предыдущим «соглашениям». Она сбежала в Соединенные Штаты, а отец последовал за ней и забрал детей назад в Англию. Судья Лейти, признав, что если бы не приверженность отца саентологии, он принял бы решение в пользу отца, продолжает:
«Каков же, следовательно, саентологический фактор, и какой вес должен быть придан ему? «Ужасный», «зловещий», «с гнильцой». Это не мои слова. Это собственные слова отца, описывающего практики культа, и что он делает с людьми в нем, и вне его. «В нем много негодяев». «Ужасающие вещи делались во имя саентологии». Это не мои слова. Это слова адвоката отца».
Судья Лейти далее описал саентологию, какой она представляется ему, и добавил:
«Некоторые могут считать ее продолжением развлекательной научной фантастики, которую писал Хаббард до изобретения и основания культа… но в открытом обществе, таком как наше, люди могут верить во все, что им угодно, собираться вместе и пропагандировать свои верования. Если люди верят, что Земля плоская, нет ничего, что могло бы помешать им верить в это, говорить об этом и, объединяясь, убеждать в этом других людей».
Затем он процитировал судебные показания американского психиатра доктора Джона Гордона Кларка:
«Одитинг - это простой, тщательно разработанный метод достижения концентрации ума для создания контролируемого транса. Цель и результат – постепенно навязывать верность и идентификацию с саентологией в ущерб природной способности осознавать различные типы мышления и внешние культурные влияния. Саентология и Л. Рон Хаббард получают все больше любви и преданности адепта».
Далее судья Лейти написал, что «грубо говоря, «одитинг» - это процесс приведения в нужное состояние, промывания мозгов и идеологической обработки». Судья Лейти сравнил правду о Хаббарде с опубликованными церковью заявлениями:
«Для продвижения самого себя и культа он, среди прочих, делал следующие ложные заявления:
Что был удостоенным множества наград героем войны. Он им не был. Что он командовал эскадроном корветов. Не командовал.
Что он был награжден медалью «Пурпурное сердце», вручаемой за боевые ранения. Он не был ни ранен, ни награжден.
Что он стал хромым и слепым на войне и исцелил себя методами дианетики. Он не был ни хромым, ни слепым.
Что разведка ВМФ США направила его подрывать деятельность магического кружка в Калифорнии. Неправда. Он сам был членом этой оккультной группы и практиковал в ней ритуальную сексуальную магию.
Что он окончил Университет Джорджа Вашингтона и был физиком-ядерщиком. Факты говорят о том, что он проучился в ВУЗе лишь год, и не смог сдать зачет по курсу ядерной физики, который посещал.
Все вышесказанное неоспоримо и доказано документально… Хаббард говорил о себе как о «докторе Хаббарде». Единственная докторская степень, которой он был удостоен, это его самоприсужденная степень в саентологии… Господин Хаббард – шарлатан, так же как и его жена… и клика избранных руководителей культа».
Далее судья Лейти говорил об «Исповедальном одитинге»:
«Несмотря на уверения в конфиденциальности, все файлы по «одитингу» доступны саентологической разведке и службе принуждения и используются ими, при необходимости, для контроля и принуждения к повиновению человека, которого одитировали. Если кто-либо желает уйти из саентологии, его файлы по одитингу передаются в разведывательное бюро и используются, когда нужно, чтобы принудить к молчанию. Они часто используются таким образом, и на данном слушании были представлены неопровержимые доказательства этого.
…Неудивительно, что уход из когтей саентологии требует большого мужества и решимости. Мертвая хватка не ослабевает ни на секунду, а дисциплина безжалостна. И конечно, страдает совесть ушедшего из культа, ведь уход нередко совершается после многих лет преданного служения саентологии».
Далее судья Лейти зачитал для внесения в протокол «ТУ-ложь». Это упражнение используется для тренировки штатных сотрудников Офиса хранителя. Его целью является развитие у обучаемых способности убедительно лгать.
Также для внесения в протокол были зачитаны фрагменты инструктивного письма Хаббарда от 15-го августа 1960-го года: «Если кто-то, что-то, какая-то организация наносит удар по уязвимому месту, всегда находите или фабрикуйте против них угрозу, достаточную, чтобы они запросили о мире.… Никогда не защищайтесь. Всегда атакуйте».
Затем судья Лейти прочитал фрагмент приказа ОХ от 9-го мая 1970-го года, озаглавленного: «Успешные и неуспешные действия». В число успешных действий входил поиск преступных действий «предателей» (что легко сделать, когда у вас на руках папки по одитингу). Приказ описывает систему перекрестной регистрации, используемой для отслеживания информации о «предателях» (полагаю, таких как я). Персонал ОХ должен был создать фиктивную компанию (рекомендовалось агентство печати) и использовать фирменные бланки для запросов. Информация лучше выясняется посредством телефонных звонков, чем посредством персональных визитов. Сексуальные услуги членам правительства, очевидно, также были успешны. Во враждебные группы можно внедряться и похищать документы. Для подрыва репутации можно использовать поддельные письма. Можно отправлять анонимные отчеты в налоговую инспекцию.
Далее судья Лейти перешел к жизни в самой саентологии:
«Дисциплина безжалостна, и подчиняться следует, не задавая вопросов. Штатные саентологи работают по восемнадцать часов в сутки за питание, одежду и ничтожное жалованье…
Саентология должна быть на первом месте, важнее семьи и друзей. Имеется множество неопровержимых свидетельств о том, как это ведет к отчуждению от супругов, к отчуждению от детей и от друзей.
Другой свидетель, г-жа Б., была саентологом с 1972-го года и быстро выросла в организации. У нее была трехлетняя дочь. Тем не менее, месяцами от нее требовали работать с половины девятого утра до часу ночи. Ей выделяли лишь пятнадцать минуть в день, чтобы она могла уложить свою дочь спать. Однажды, когда девочка сломала руку, и Б. отвела ее к врачу, ее обязали в наказание работать ночь напролет.
В январе 1982-го г-жа Б. стала командующим офицером организации Сент-Хилл в Великобритании. Примерно в это же время Организация посланников коммодора… в США в несметных количествах производила международные директивы, которые казались ей неправильными или плохими. Она написала доклад на имя Л. Рона Хаббарда. Через восемь дней, в ноябре 1982-го, ее отстранили от должности и назначили в ОПР (Отряд проекта реабилитации). Ей отказали в консультировании, потребовали от нее не менее двенадцати часов в день выполнять тяжелый физический труд (таскать кирпичи и ведра с мусором, и т.д.) и запретили общение с кем бы то ни было, кроме как для получения приказов. Работа вызвала осложнение хронической болезни спины. Когда она протестовала, ей угрожали, что объявят ее «подавляющей личностью»… Общение с детьми было ограничено до получаса в день.
Другая свидетельница работала на Флаге [во Флориде] и стала «офицером по связям с общественностью ЛРХ»; кроме нее эту высокую должность занимали еще только два человека в мире. В 1977-м году она отказалась выполнить миссию, так как это разлучило бы ее с маленькой дочерью, по меньшей мере, на два месяца. За то, что интересы семьи она поставила выше интересов саентологии, ее выругали и оскорбили. Ее направили в комитет улик (дисциплинарный трибунал) и она ушла из Флага.
Это лишь некоторые из многих представленных в показаниях примеров безжалостных и бесчеловечных дисциплинарных мер».
Затем судья Лейти процитировал ИП по этике и касающееся отмены «законной дичи». Он привел следующий пример для доказательства того, что «политика законной дичи» (что «подавляющую личность можно обмануть, уничтожить, или подать на нее в суд») все еще в действии после ее мнимой отмены:
«Начиная с 1977-го года, Церковь саентологии проводит кампанию по преследованию доктора Кларка. Они отправляли письма декану Гарвардской медицинской школы и директору Массачусетской больницы общего типа. Они [декан и директор] отказались принуждать его к молчанию. Их [церкви] агенты выследили нескольких его пациентов и позвонили им, опросили соседей, в поисках материала, способного дискредитировать его личную или общественную деятельность. Они отправили критический отчет в комитет при сенате штата Массачусетс. Трижды за последние пять лет передовая организация саентологии, Гражданский комитет по защите человеческих прав, подавал на него жалобы в Медицинскую регистрационную комиссию Массачусетса, обвиняя Кларка в недостойном профессиональном поведении. В 1980-м году его объявили «врагом номер 1», а в 1981-м выдвинули против него два судебных иска (в итоге отклоненных, но они обошлись недешево и доставили беспокойство). Они распространяли листовки в Массачусетской больнице, предлагая служащим вознаграждение в 25 тысяч долларов за любые улики, которые привели бы к признанию его виновным в какой-нибудь преступной деятельности. Из Бостонской больницы они выкрали его трудовую книжку, а также созывали пресс-конференции с целью разрушить его профессиональную репутацию».
Судья Лейти процитировал Хаббарда: «Закон очень легко использовать для причинения беспокойств» и продолжил:
«Грустным эпизодом во время слушаний оказалось свидетельство одного молодого человека. Он очень одарен и исключительно хорошо учился в школе и университете. Его родители, брат и сестра – саентологи. Они все целиком преданны организации. Он прошел первый простой курс в возрасте шести лет и другой базисный курс – «Курс квалифицированного саентолога Хаббарда» - через два года. С тех пор он проходил курс за курсом.… Очевидно, что он просто не мог принять, что с саентологией было, или могло быть, что-то не так. Часть его разума, которая в иных условиях была бы способна объективно взвесить критику саентологии, была наглухо заблокирована процессингом. Он, в самом деле, был как в рабстве».
В заключение темы собственно саентологии судья Лейти сказал следующее:
«Саентология безнравственна и отвратительна.… По моему мнению, она порочна, злобна и опасна. Она порочна, потому что основана на лжи и обмане, и ее настоящая цель - это деньги и власть для мистера Хаббарда, его жены и горстки близких ему людей наверху. Она злобна, потому что использует позорные методы по отношению как к своим последователям, которые не следуют официальной линии без вопросов, так и к тем, кто критикует ее. Она опасна, потому что стремится к захвату людей, особенно детей и впечатлительной молодежи, обрабатывая их идеологически и промывая им мозги, чтобы они стали беспрекословными пленниками и орудием культа, лишенными обычных мыслей, жизни и взаимоотношений с другими».
Г-н Лейти передал попечительство над детьми матери. Позднее в слушании отец сделал немыслимое предложение: он и его новая жена уйдут из саентологии до тех пор, пока дети не вырастут. Это было трогательно, не столько потому, что ему пришлось бы уйти из саентологии, сколько потому, что, делая такое предложение в суде, он рисковал подвергнуться остракизму со стороны саентологической церкви и сообщества, независимо от итогового решения. Судья заключил, что поскольку отец и его жена были преданными саентологами, их уход из Ист-Гринстеда и из церкви, был бы недостаточным: «Пагубное влияние «церкви» в действительности все еще будет иметь место, и дети подвергнутся серьезному риску».
Судья также привел два очень красноречивых примера этого «пагубного влияния»:
«Недавно сын спросил у матери, может ли у него на выходных погостить друг, «потому что он единственный, кому родители разрешат прийти к тебе».
Недавно дочь спросила мать, почему она не саентолог. Мать ответила, что люди могут быть хорошими и не будучи саентологами, и заметила, что два всеми уважаемых известных человека, которыми девочка интересуется, также не саентологи. На это дочь ответила, что «им же было бы лучше, если бы они были».
Источник: Decision in "Re B & G Wards," Royal Courts of Justice, High Court, London, 23 July 1984.
[1]. Решением британского Верховного суда от 18 мая 1995 года (1993H.No.2412) выделенный абзац был признан клеветой, порочащей истца – Маргарет Изобель Ходкин. Сегодня на этом единственном основании «Церковь саентологии» утверждает, что работа Джона Атака «насквозь пропитана ложью» и поэтому «запрещена» (что не соответствует действительности). См. подробнее: «О запрете книги «Кусочек синего неба»».
Original text is © Jon Atack; 1990
Сноски и дополнительные источники:
Назад
8.1. - Саентология и закон
Содержание
Вперед
8.3. - Торжественные обещания
Русский перевод © Алексей Матвеев, Алексей Кондрашов; 2007
Переработка оригинальной html-версии для русского перевода © Алексей Кондрашов; 2007