|
Джон Атак
~ КУСОЧЕК СИНЕГО НЕБА ~
Разоблачение дианетики, саентологии и Л. Рона Хаббарда
Перевод с английского Алексея Матвеева
(Опубликован на сайте http://www.kondra-show.ru/ в августе 2007 года)
|
|
Важное замечание! Данный перевод представлен для общего ознакомления с источником, поэтому его не следует рассматривать, как точное отражение оригинального текста. Помните, что эта публикация появилась усилиями людей, которые вносили свой вклад добровольно и бескорыстно. Переводчик стремился сделать работу настолько качественно, насколько мог, однако считает необходимым предупредить, что он никого ни в чем не заверяет и ничего не гарантирует. Только тщательное изучение оригинала самим читателем даст уверенность в его правильной интерпретации.
Источник текста на английском языке, использованный при переводе:
http://www.clambake.org/archive/books/apobs/
ЧАСТЬ ДЕВЯТАЯ
подведение итогов
«Саентология является, возможно, самым
изнурительным набором ритуалов из всех
культов в Америке».
Конвей и Зигельман, «Информационная
болезнь», журнал «Сайенс дайджест»,
январь 1982 год.
~ Глава первая: основатель ~
«С большой долей истины можно сказать, что
общество потеряно, когда перестает быть
жадным, ибо без голода в качестве кнута,
подгоняющего к власти, деньгам или славе,
человек погрязнет в тупой праздности и –
довольный или нет – он пропал».
Л. Рон Хаббард, «Жадность», журнал
«Изумительная научная фантастика»,
апрель 1950.
Л. Рон Хаббард был корыстолюбцем, постоянно лгавшим о своем прошлом, что было основой его самовосхваления. Он был высокомерным аморальным эгоистом. Неспособный признать собственные ошибки он все время искал козлов отпущения. Чистые мотивы своих последователей он использовал, для того чтобы втайне набивать свои карманы. Он был наглым плагиатором, который, в конце концов, не мог вынести и мысли о том, что у кого-то еще есть таланты. Он ни на йоту не доверял человечеству, несмотря на свои вежливые утверждения, что все люди в основе своей хорошие. Эта добродетель могла раскрыться лишь после того, как индивидуум достигнет неких точно не определенных состояний «ОТ». Хаббард был властолюбивым параноиком, недалеким садистом, который демонстрировал свое неадекватное поведение все учащающимися припадками бешенства. Наслаждаясь лестью своих учеников, он провел последние годы своей жизни в уединении в окружении подхалимов. Он обладал настораживающей способностью держать многочисленные отсеки своей жизни и своего прошлого порознь, похоже, даже в собственном разуме. Тем не менее, столь сложную личность нельзя охватить этими аккуратными дефинициями. Хотя факты образуют всеобъемлющую картину, возможно, мы увидели лишь малую толику того, что скрывалось за многими масками.
В феврале 1983-го в письменных ответах журналистке «Роки Маунтин ньюс» Сью Линдсей Хаббард сообщил, что его любимая документальная книга – «Двенадцать против Бога» Уильяма Болито, добавив: «Предисловие особенно хорошо». С этим заявлением Хаббард подарил нам превосходный ключ к пониманию его самых мощных мотиваций.
Книга Болито была издана в 1930-м году и состояла из двенадцати коротких биографий. Ее центральной идеей было «авантюра – жизненно важный элемент в индивидуальной и общественной истории». Болито превозносил авантюристов. Избранными двенадцатью были Александр, Казанова, Колумб, Магомет, Лола Монтес, Калиостро (и Серафина), шведский Чарльз XII, Наполеон, Катилина, Наполеон III, Айседора Дункан и, из тематических соображений, Вудро Вильсон. Судя по тону книги, если бы Болито издавал очередное издание в сороковых, вместо Вильсона в ней, возможно, фигурировал бы Гитлер. Следующие цитаты взяты из «особенно хорошего» предисловия и ясно показывают основной тезис Болито:
«Авантюрист внутри нас, и он состязается за нашу милость с социальным человеком, которым мы быть обязаны…. Мы обязаны, чтобы вообще выжить, посадить себя в клетку законов и смирно встать на жердочке внутри. Мы рождены расточительными и бессовестными как тигры, мы вынуждены быть бережливыми, иначе умрем от голода или холода. Мы рождены скитаться, но прокляты оставаться на месте и окапываться… все поэты по одну сторону, все законы – по другую, ибо законы делают старики, и обычно для самих себя…
В какой-то момент разгильдяй вырывается на свободу, и ему приходится противостоять всей инерции сложившегося порядка: законам и удушливой атмосфере морали, семье, которая является микрокосмосом и плетью общества, и мертвому весу всех собственников, через чьи переплетенные права пролегает дорога к свободе. Если он терпит неудачу, он просто преступник…
…авантюрист – это индивидуалист и эгоист, игнорирующий обязательства. Его путь – одиночество, на нем нет места для компании. Все, что он делает, он делает для себя. Его мотивом может быть просто жадность».
Однако, как сказал Болито: «это люди, которых выдают собственные внутренние противоречия». Своим случайным упоминанием «Двенадцати против Бога» Хаббард разрешил своему противоречию выдать себя: это вопиющее признание о собственных, глубоко укоренившихся устремлениях. Его готовность восхвалять эту книгу показывает, что он не видел ничего предосудительного в чувствах Болито. Процитированные фрагменты в сжатом виде демонстрируют основной шаблон всей жизни Хаббарда, и его представление о самом себе. Хаббард считал себя авантюристом, человеком выше морали, который упорно преследует свои цели. Возможно, Хаббард прочитал книгу Болито, когда она была издана (тогда ему было девятнадцать), и взял ее за образец. Он не впервые упомянул ее в 1983-м. Хаббард уже хвалил ее на одной из лекций 1952-го года в самом начале саентологии. [1]
Есть превосходное свидетельство в поддержку этого тезиса. В 1938-м году, в возрасте двадцати семи лет, сразу после неудачи с поиском издателя для «Экскалибура» Хаббард написал длинное письмо своей первой жене. Хаббард поведал Полли, что он внезапно понял суть реальности. Его понимание поставило его выше всего человечества. Он был чрезвычайно искренен, говоря о своих целях: он хотел, чтобы его помнили в будущих столетиях как равного его героям – Наполеону Бонапарту, Чингисхану и Александру Великому, даже если все, что он напишет, будет утеряно. У него не было никакой другой цели. Он был подавлен, когда ему мешали, но жуткие муки мистической силы, бурлившей в нем, напоминали ему о собственной непобедимости. Он говорил, что, возможно, станет демагогом, политическим лидером. Он также признавал, что жаждет рукоплесканий.
Хаббард страстно желал славы, богатства и власти, и он был готов с легкостью отбросить все моральные ограничения ради достижения своих целей.
Хаббард от природы умел заинтересовать людей, покорить их своим шармом. Часто, чтобы увидеть, что он высокомерный, сумасбродный и эксцентричный лжец, требовалось долгое и тесное общение с ним, но даже в этом случае многие продолжали считать его гением.
От Хаббарда можно отмахнуться как от выдумщика, маниакального фантазера, чьи преувеличения были безобидны. Но все было гораздо хуже. Его алчность в сочетании с преднамеренным обманом стали откровенным мошенничеством. Хаббард открыто делал массу лживых заявлений о себе и о своих вымышленных исследованиях. Он также делал лживые заявления о том, что собранные деньги якобы уходят на приближение провозглашенных целей саентологии. Это была не безобидная болтовня: это был сознательный обман, назначением которого было сделать Хаббарда еще более знаменитым, влиятельным и богатым. Также следует учесть бедность и страдания верующих, которым приходилось его содержать.
Хотя Хаббард самозабвенно реализовал свои амбиции, вполне возможно, что все это время он верил, что делает добро. Тем не менее, он проложил свою «дорогу к истине» на фундаменте изо лжи. Его очевидная увлеченность работой и то, что он проводил за ней долгие часы, поддерживают точку зрения, что он верил в эффективность своей «технологии». Идея Болито, что «фокусник должен верить в себя, но лишь пока дает представление» немного сюда не вписывается. Мартин Гарднер, известный противник парапсихологии вообще и Рона Хаббарда в частности, поделился уместным наблюдением: «Эксцентрики по определению верят в свои теории, а шарлатаны нет, но это не мешает человеку быть и тем, и другим». Лживые заявления Хаббарда, несомненно, выставляют его шарлатаном.
В середине шестидесятых Хаббард начал говорить о себе как об «Источнике» саентологии. Выразив первоначально благодарность Фрейду и ряду философов, наградив многих саентологов титулом «товарищ» за «крупный вклад», он, в конце концов, решил, что саентология – исключительно его творение: «Я был готов принимать предложения и информацию, но лишь горстка предложений (менее двадцати) продемонстрировали долгосрочную ценность, и ни одно из них не оказалось значительным или основным; а когда я все же принимал какие-то идеи за значительные или основные, мы сбивались с пути». [2]
Хаббард не только не был настоящим «источником» саентологии, его оригинальной работы здесь очень мало, если вообще имеется. Хаббард соединил видоизмененные версии существовавших идей. Особенно талантлив Хаббард был в такой переделке этих идей, чтобы они аккуратно вписались в его собственную систему верований, и в удобоваримом изложении этих идей. Например, саентологические организации используют методы обследования, происходящие из «исследований мотиваций», разработанных психиатрами в пятидесятых. В этой связи Хаббард упоминает только работу Ванса Паккарда «Скрытые средства убеждения». Хаббард не говорит о том, что саентологические методы обследования берут начало в психиатрических техниках стимул-реакция, которые Паккард критиковал.
Хаббард настаивал, что только саентология может спасти мир от самоуничтожения. Саентология создаст «цивилизацию без безумия, без преступников и без войн, где способный сможет процветать». Следовательно, его собственное выживание в условиях, благоприятствующих «исследованиям», было обязательным, по крайней мере, пока не завершена работа. Его собственными словами: «все безумное будущее этой планеты, каждый Мужчина, каждая Женщина и Ребенок… зависит от того, что вы делаете здесь и сейчас в саентологии». [3] Хаббард верил, что он мессия. Можно процитировать его неуклюжее стихотворение «Гимн Азии», написанное в пятидесятых: «Видите меня мертвым/Затем я буду жить вечно/Но вы/Увидите/Землю в пламени/Таком сильном/Что никто не выживет/Однажды не выпрямится/Рука, которая бьет/Меня/И я умру».
В своих работах Хаббард разграничивал мораль и этику: первая основывалась на традиции и мнении, вторая – на разумных «выживательных» решениях. Он пропагандировал стремление к «наибольшему благу для наибольшего числа динамик» (восемь динамик, или мотивов для выживания ради себя, семьи, групп, человечества, материи, других форм жизни, духа и бесконечности). Если саентологии предстояло спасти мир, а в своей окончательной разработке она зависела от Л. Рона Хаббарда, важнейшим аспектом «наибольшего блага для наибольшего числа динамик» всегда была неустанная защита и поддержка Л. Рона Хаббарда.
Для Хаббарда любой, кто возражал ему или критиковал его, был злом, их противодействие ему неизбежно замедляло прогресс человечества. В одной из публикаций он утверждает, что «антисаентолог» и «антисоциальная личность» - одно и то же. Его навязчивые идеи о врагах коренятся в очевидной паранойе. Бывший директор первого Дианетического исследовательского фонда рассказывал мне о непреодолимом подозрении Хаббарда, что агенты внедряются в организацию. Одна его подружка начала пятидесятых говорила, что Хаббард всегда поглядывал через плечо. Черта развивалась, пока, в конце концов, он не поверил, что Американская медицинская ассоциация, Международная федерация душевного здоровья, мировые банкиры, магнаты СМИ и западные правительства – все вовлечены в план с многомиллионным бюджетом, цель которого – уничтожить саентологию, а самое главное – Л. Рона Хаббарда.
В решении по делу Армстронга в Калифорнии судья Брекенридж назвал Хаббарда «шизофреником», но был ли тот в действительности безумен? Избегая порой противоречивых психиатрических определений, кажется разумным посмотреть на это с юридической точки зрения, состоящей в том, что сумасшедший – это человек, которого нельзя считать ответственным за свои действия. Он страдает галлюцинациями и не имеет ясных представлений о том, что хорошо, что плохо. Психиатр Фрэнк Джербод, который много лет практиковал саентологию, считает, что Хаббард был не шизофреником, а скорее «маньяком с паранойяльными наклонностями» (что является классификацией не психоза, а только психотических тенденций). Однако Джербод говорит, что лучшим определением был бы непрофессиональный термин «чокнутый». Даже если Хаббард и был маньяком с паранойяльными наклонностями, в глазах закона он был здоров, и, следовательно, ответственным за свои действия.
Хаббард позаимствовал термин «антисоциальная личность» из психиатрии, где это синоним психопата и социопата. Профессор психиатрии Херви Клекли, который прославился соавторством книги «Три лица Евы», был признанным авторитетом по психопатам. В своей книге «Маска здравомыслия» он перечислил шестнадцать красноречивых характеристик, большая часть которых свойственна психопатам.
Клекли изобразил психопатов как людей, поверхностно обаятельных и умных. Их мышление логично, имеет основу в реальности, то есть они не страдают галлюцинациями. Они не нервны и не невротичны. Они ненадежны, лживы и неискренни. Они не испытывают угрызений совести. Они беспричинно совершают антисоциальные действия. Психопаты не учатся на опыте. У них «патологическая» эгоцентричность, неспособность к любви и в отношениях они не проявляют взаимности. Они не могут понять реакции, вызванной их антисоциальными действиями. Их поведение не располагает к ним, и они склонны к употреблению алкоголя или наркотиков. Наконец, на них не оказывает воздействия терапия. Согласно Клекли, психопаты обладают замечательной способностью избегать наказания. Психиатр мог бы собрать массу убедительных доводов в доказательство диагноза Хаббарда как психопата или антисоциальной личности. По крайней мере, в понятиях Клекли.
Конечно, у Хаббарда была своя версия антисоциальных и подавляющих личностей или антисаентологов: они говорят обобщениями («все знают»); имеют дело, главным образом, с дурными вестями; ухудшают коммуникацию, которую передают; окружены «запуганными или больными коллегами или друзьями»; обычно выбирают неверную мишень или источник; не способны довести дело до конца; охотно признаются в пугающих преступлениях, без какого-либо чувства ответственности; поддерживают только деструктивные группы; испытывают отвращение к тому, что люди помогают друг другу, и используют «помощь» как предлог для разрушения других; они считают, что в действительности никто ничем не владеет; на них не оказывает воздействия терапия.
Хаббард отвечает ряду характеристик, как в собственном определении, так и в определении Клекли. Ключевым моментом для распознания антисоциальной личности по Хаббарду был тот факт, что ПЛ не видит в себе ни одного из вышеперечисленных недостатков. Нет даже предположений, считал ли сам Хаббард себя подавляющей личностью.
Однако, как указывает другой авторитет, Роберт Г. Кеган, черты психопатов также свойственны многим десятилетним детям (в книге «Ребенок за маской: социопатия как задержка развития»). В Хаббарде было очень много от переросшего ребенка, и многие аспекты, как его поведения, так и саентологии можно увидеть как проекции этой опасной незрелости. Навязчивые мысли Хаббарда о самом себе идеально соотносятся с типом психопатии, известной как нарциссизм.
Судья Брекенридж назвал Церковь саентологии «альтер-эго» Хаббарда – проницательный комментарий. Действительно, всю саентологию можно увидеть как отражение нрава Хаббарда.
Саентология обретает больше смысла, если на нее взглянуть в свете психопатических тенденций Хаббарда и его паранойи. Его приступы воодушевления, сопровождающие веру в то, что он победил какой-то дефект, и приступы сильной, но тайной депрессии, когда его дефекты вновь брали верх, создали шаблон, который можно наблюдать во всей саентологии.
Хаббард обещал освобождение с помощью дианетики от поведения, основанного на принципе стимул-реакция, тем не менее, большая часть его работы была предсказуемым ответом на различные непосредственные угрозы. Офис хранителя возник как следствие запроса лорда Балниела в 1966-м году в парламент. «Технология» консультирования была длительной попыткой Хаббарда исцелиться от собственных заболеваний. Различные ранние техники, предназначенные для лечения того, что Хаббард называл «ужасный живот», были всего лишь попыткой облегчить собственную язву. Несмотря на дианетику, язва, близорукость и бурсит продолжали его беспокоить. В шестидесятых он периодически страдал пневмонией, возможно, осложнившейся из-за употребления наркотиков, и определенно – из-за непрерывного курения. Он обещал, что ОТ3 исцелит такие дыхательные проблемы, но на нем это, конечно, не сработало. Хаббард страдал множеством заболеваний.
Неважно сколько технологии он разработал, он продолжал испытывать те же физические и умственные трудности. Различные рецепты терапий с чрезмерным употреблением витаминов и странный (потенциально опасный) бюллетень об антибиотиках вышли из его болезни 1972-го года. В 1978-м году он пережил второй сердечный приступ, и НОТ разработали в попытке ускорить его выздоровление. Часто можно проследить одержимость Хаббарда каким-нибудь особенным новым «рандауном» консультирования до его собственных проблем со здоровьем.
Тем не менее, с 1950-го года Хаббард снова и снова настаивал, что у него есть решения всех человеческих проблем. Когда с помощью методов первой книги не удалось никого сделать клиром (вопреки заявлениям о том, что многие из одитированных в рамках трудоемких исследований 273 человек таковыми стали), были выпущены новые методы. Альфиа Харт, издававший собственный журнал после ухода из саентологии в 1953-м, назвал этот способ «Вот Оно!», и предложил, чтобы каждое заявление тщательно датировалось, чтобы «Вот оно! 1955» можно было отличить от «Вот оно! 1959» и так далее. Были десятки процедур клирования, и каждая рекламировалась как Ответ, и каждую замещали через несколько месяцев. Нибс Хаббард говорит, что его отец выпускал новую технику каждые шесть месяцев. «Технические бюллетени дианетики и саентологии» (доступные в двенадцати объемных томах с дюжиной дополнительных папок) подтверждают истинность этого заявления.
Похоже, каждый раз Хаббард верил, что исцелил себя. В саентологии есть ряд оправданий для объяснения каждой неудачи и оправдания промахов Хаббарда. Они надежно хранятся как «списки коррекции» и «рандауны». Когда и это все не приносит плодов, последователя отправляют на «урегулирование этики» (это уж Хаббард точно никогда не получал!). Окончательное решение всех неудач в улучшении заключается в том, что человек, который оплатил и получил эти коррекционные списки, рандауны и урегулирования – это «кейс без достижений», то есть подавляющая личность.
Все эти реакции на стимулы скопились и стали саентологией. Это инциденты (или, наверное, «инграммы»), которые создают саентологию: процедуры, разработанные для решения непосредственных проблем Хаббарда, которые затем применяются ко всем саентологам, независимо от того, какие именно у них трудности. Ничто из написанного Хаббардом нельзя удалить без его одобрения, а он был слишком занят набросками новых материалов, чтобы пересматривать старые, так что эти застарелые реакции редко получали разрядку.
Хаббард жадно читал, в основном низкопробную беллетристику. Ничто не говорит о том, что он основательно изучил какой-нибудь предмет. Сомнительно, чтобы он много читал из Фрейда или Коржибского (он утверждал, что Коржибского ему объяснял Хайнлайн, хотя его вторая жена, Сара, говорит, что она). Он читал научно-популярную литературу. В одной лекции, посвященной учебе, он пожаловался, что современная «Британская энциклопедия» слишком трудна для него, ее написали эксперты для экспертов, поэтому он использует довоенное издание. Пытаясь пошутить, он сказал, что в будущем собирается использовать детские учебники. Это напоминает то, что он рассказывал о своем методе творческих изысканий, описанном в статье 1930-го года «Поиск для исследований». Он читал статью из «Британики», затем просматривал любые легкодоступные книги, упомянутые в библиографии статьи. Рассказ приходилось готовить за пару дней, поэтому и изысканиям приходилось быть скорыми. Целые разделы саентологии, похоже, разрабатывали именно таким образом. Первоначальные дианетические техники можно почти полностью вывести из трех коротких лекций Фрейда. Утверждения Хаббарда о буддизме также показывают поверхностную осведомленность. В действительности, он начал включать то, что считал буддийскими идеями в начале 1950-х, после того как ему подарили обширную библиотеку мистических и религиозных книг. Один из его штатных сотрудников прочитал их и кратко изложил содержание. [4] Хаббард не продемонстрировал никаких специальных познаний, за исключением, конечно, саентологии.
Хаббард создал причудливую смесь. Дианетика пришла из Фрейда (с отголосками Фодора и Ранка), Коржибского и вероятно из некоторых работ военного времени по абреактивной терапии. Истоки саентологии в работах Алистера Кроули, поверхностных школьных знаниях, экзорцизме и научной фантастике. Морская организация берет начало непосредственно в морском опыте Хаббарда; в ней есть не только форменная одежда, ранги и знаки отличия, но и Комитет пригодности, Комитет улик, Записи о техническом соответствии и благодарности. Эти различные элементы приведены в единую систему с помощью фрагментов из бихевиористской терапии, китайских методов промывания мозгов, ссылками на Макиавелли (Хаббард говорил, что «Принц» была одной из его любимых книг, и даже утверждал, что он ее и написал), и возможно, с помощью некоторого знакомства с психологией толп Гюстава ле Бона. Весь этот эклектичный материал был синтезирован через личность Л. Рона Хаббарда.
Хаббард провел свою жизнь в поисках одного особенного переживания. С начала 1950-х он настаивал, что «экстериоризация», или внетелесный опыт, является ключевым элементом саентологии. Он был убежден, что пережил это в 1938-м под влиянием веселящего газа, что привело к написанию «Экскалибура». Хаббард отчаянно стремился повторить это переживание и, по словам тех, кто его одитировал, так и не смог этого сделать, несмотря на свои бойкие заявления, что саентологические техники легко и быстро приводят к «экстериоризации». Хаббард опубликовал множество методов, и конечно, подробно рассказывал об их эффективности. Действительно, заявленной целью саентологии является создание «стабильного» экстериоризованного состояния, посредством чего человек осознанно достигает бессмертия.
Решив в 1952-м году, что большая часть научной фантастики это, в действительности, пересказ настоящего опыта прошлых жизней, Хаббард, будучи фантастом, занялся космологией собственной религии. Он был эгоистом и создал эгоистичную философию, в ядре которой убеждение, что, что бы ни происходило с другими людьми – это их собственная вина. Что бы ни происходило с Л. Роном Хаббардом, было виной великого Заговора. Он много говорил о личной ответственности своих последователей, но его собственные поступки редко совпадали с тем, что он проповедовал.
Самым тревожащим аспектом саентологии является неприкрытое стремление к господству над миром. Членам Морской организации говорят, что когда Третья мировая война, наконец, произойдет, они будут единственной группой, достаточно организованной для принятия власти. В разное время Хаббард искал расположения разных правительств – в 1960-х в Родезии (для которой он предлагал вариант Конституции), и в Греции (с мнимым университетом философии на Корфу); в 1970-х в Марокко, а позднее в Мексике, где члены правительственной оппозиции ездили во Флориду для одитинга. Он пытался подобраться к Китаю и нескольким африканским странам с предложениями образовательной программы. Хаббард хотел бы править миром. Он считал и говорил, что филантропическая диктатура – это лучшая политическая система, и видел себя единственным и естественным кандидатом. Его преемники, возможно, страдают таким же самомнением.
В середине 1970-х, находясь в Вашингтоне, Хаббард инициировал секретный проект по выяснению всего, что можно, о «солдатах света» и «солдатах тьмы». Идею, что люди рождаются либо хорошими, либо плохими и ввязываются в космическую духовную войну, можно найти в зороастризме и в свитках Мертвого моря, откуда она попала в некоторые гностические христианские секты. В начале 1950-х Хаббард говорил о том, что люди – «игроки» и «пешки» в «игре» жизни. Эта концепция является фундаментальной в саентологии. Позднее он говорил о «больших существах», существующих наряду с «деградировавшими существами в соотношении один к восемнадцати соответственно.
Независимо от этой оценки он говорил, что ПЛ составляют два с половиной процента населения, а ПИНы, находящиеся под их влиянием, - 17 с половиной процентов. Он классифицировал некоторых людей как «роботов», неспособных принимать решения. Короче говоря, есть малое число «игроков», несколько «солдат света» и несколько «солдат тьмы», и они вовлечены в вечную битву, в которой для достижения своих целей используют «пешки».
В секретной публикации Хаббард объявил христианское учение «имплантом». Психиатры и христианские священники – это солдаты тьмы, ПЛ, возвращающиеся жизнь за жизнью, [5] чтобы мучить деградировавших существ, роботов, ПИНов и разрушать плоды труда солдат света. Конечно, по Хаббарду, солдатами света были те, кто находился в милости у Церкви саентологии. Хаббард – их император, «Источник». Хаббард верил в ницшеанского сверхчеловека, ОТ или «большое существо», и в право «хорошего» и «справедливого» не церемониться со «злом».
Многие из тысяч его последователей считали, что он умнее Эйнштейна, просвещеннее Будды и способен на чудеса не меньше, чем Христос. Возможно, за действиями Хаббарда стояли более зловещие мотивы. Некоторые даосы верят, что человеческие существа могут достичь бессмертия, если станут объектом поклонения; у некоторых римских императоров были схожие верования. Обожествление Хаббарда Церковью саентологии, похоже, повсеместно. Возможно, он полагал, что собирает всех боди-тетанов, потерянных его поклонниками, и может использовать их для магических целей (в секретных «Командах» Хаббард утверждал, что элементали полностью в его власти).
Памятуя о его богатом и часто юношеском воображении, учитывая его двуличность, сложно решить, во что же Рон Хаббард действительно верил.
Хаббард гипнотизировал своей личностью и своими баснями. Он был харизматическим персонажем, вызывавшим преданность в тех, кто его окружал, несмотря на жестокость и эксцентричность. Некоторые из работавших с ним говорят, что он был «жалостливым». На «Аполло» видели, как он подолгу изучал папки преклиров. Он провел тысячи часов лекций и написал несметное количество литературы по саентологии.
Он также разработал, организовал и провел серию преступлений международного масштаба, и, тем не менее, полностью избежал наказания. Если только его вера в карму (тщательно переупакованная в саентологии) не окажется правдой.
Сноски и дополнительные источники:
[1]. Philadelphia Doctorate Course 16, transcript, p. 145.
[2]. Organization Executive Course vol. 0, p.35.
[3]. ibid.
[4]. Interview with witness.
[5]. HCOB, "Pain and Sex," 26 Aug 82.
Источники: Bolitho; Hubbard letter to his first wife, 1938.
Original text is © Jon Atack; 1990
Русский перевод © Алексей Матвеев, Алексей Кондрашов; 2007
Переработка оригинальной html-версии для русского перевода © Алексей Кондрашов; 2007
|