1000. Начало и начала (черновые разработки)

Евгений Волков

Содержание

  1. Предыстория и отправные тезисы
  2. Возник вопрос. И тут такое началось!
    1. Внушение к действию — 0001
    2. Короче говоря — 0001
    3. Пара-фраз (куда уж короче) — 0001
    4. Говоря академически — 0001
    5. Визуализация — 0001
    6. Тренинг и практика — 0001
    7. Чтение — 0001
  3. Не читайте, не вдумывайтесь, не практикуйте, не усложняйтесь, не развивайтесь, не эволюционируйте

Предуведомление: всё написанное далее может быть изменено, дополнено или удалено в любой момент времени. Этот текст можно назвать динамическим, а не черновым, поскольку он сразу публикуется, но будет изменяться по мере работы над ним.

Вопросы, критику, комментарии и конструктивные предложения по данному проекту можно оставлять в форуме КОРНИ-мастерской «Критическое мышление и всё-всё-всё» (найти и записаться после регистрации в КОРНИ-мастерских на платформе LMS Moodle).


Начало от 07.04.2018:

«Три кварка! Три кварка! Три кварка!» — так бы я спел на месте Германа из «Пиковой дамы», мечтавшего о выигрыше с тремя волшебными картами. Кварки же когда-то предполагались самыми первичными и мельчайшими частицами, из которых выстраиваются все остальные частицы — и весь мир. Не так уж важно, как сейчас видят физики мир элементарных частиц через километры тоннелей Большого адронного коллайдера, но можно предположить, что поведение (в самом широком смысле) человека тоже имеет смысл представить как складывающуюся из неких элементарных частиц всё более усложняющуюся и дифференцирующуюся конструкцию.

Теория кварков строилась на допущении, что есть три различающихся типа этих элементарно-первичных частиц, и такое минимальное разнообразие считалось достаточным основанием для порождения всего производного пиршества частиц, атомов, молекул и всего, что из них слепилось. Из какого числа элементарных частиц слепляется человеческое поведение — вопрос открытый (напомню, что реальность мы не видим), но можно попробовать склепать рабочую модельку таких критически решающих элементов для размещения в доступном человеку интерфейсе и попробовать получить от неё практическую пользу.

И вот тут, в самом начале, очень важно понять, что искомые первоэлементы человеческого взаимодействия с реальностью не могут быть сверхпростыми, поскольку тогда из них вряд ли можно будет строить что-то всё более и более сложное. Их элементарная простота должна содержать такую универсальную потенциальную сложность, которая способна схватить определённый аспект описания всех (в пределе) явлений реальности. Концепт «онтология» (представление об устройстве, строении) предписывает видеть во всём определённое устройство, т.е. видеть реальность как определённым образом устроенное взаимодействие разных устройств.

Мне могут возразить, что это какая-то банальность (см. ниже). Если это лишь словесная констатация чего-то кажущегося очевидным, лишь набор кажущихся понятными существительных, прилагательных, предлогов и глаголов, то да — пожимаем плечами, иронично улыбаемся, крутим пальцем у виска и закрываем страницу в браузере.

Если же вы готовы представить онтологию, в которой предложенная дефиниция является описанием важнейшего первично-базового инструмента мышления и деятельности, то у вас появляется возможность попробовать, что будет происходить с вашим мышлением и поведением, если онтологический ракурс станет осознанным инструментом вашего сосредоточенного внимания и критического выспрашивания.


Первое начало:

Напоминаю, что я пробую прописать самые базовые научные представления о взаимодействии человека как биологического и как социального организма с реальностью, при этом выраженные достаточно простыми, но и достаточно точными словами и фразами. Неважно, когда и кем эти слова и фразы были впервые сложены, и для меня Аристотель с К. Поппером вполне подходящие соавторы. Механика Ньютона для определённых задач взаимодействия с реальностью вряд ли потеряет свою актуальность и полезность до скончания нашей солнечной системы, а если мы переберёмся к какой-нибудь Альфе Центавра, то и там пригодится с незначительными модификациями.

Я полагаю, что в накопленных к настоящему времени научных знаниях, концептах и моделях-онтологиях есть много чего фундаментального и надёжного, из чего инженерия знаний вполне способна выстроить долгоиграющие «опорные», «исходные», «метарамочные»  и т.д. конструкции для разных целей. Цель моего КОРНИ-проекта — сконструировать из уже имеющихся элементов и разного рода связок опорную («нулевую», «фундаментально-реперную») мировоззренческую онтологию, от которой можно затем выстраивать все остальные потребные в жизни онтологии, которые доступны для осознанно-рефлексивного простраивания.

Это будет, само собой, мой личный, исключительно субъективный, инженерный продукт, чем является любой интеллектуальный продукт, впервые произведённый каким-либо автором. Он может далее получить какую-то поддержку и признание какого-то количества людей — и стать продуктом группового или даже массового (у)потребления и (ис)пользования. А может и не стать.

КОРНИ-проект — это не про производство нового знания, а про инженерную работу с уже созданным знанием; не про поиск истины или про прикидку байесовской вероятности, а про конструирование и изготовление новых или усовершенствованных инструментов и технологий человеческого самопользования из бестолково складированных и примитивно используемых почти банальных знаний. Одна из моих любимых фрашек С.Ежи Леца: «Всё уже открыто, лишь залежи банальности ещё не все освоены».

Первый краеугольный камень (фундаментальный или вековой репер)

Первичный онтологический тезис состоит в положении в основу собственно самого концепта «онтология», т.е. представления о таком универсальном свойстве явлений и вещей, как определённая устроенность (строение). Субконцепты онтологии — элементы (узлы) и связи (существительные и глаголы). Два элемента (узла), соединённые как минимум одним отношением-связью, образуют минимальную онтологическую триаду. Невозможно мыслить и действовать вне онтологий, задающих организацию и саму возможность существования мышления и деятельности.

Первичная онтология должна описывать базовое отношение между человеком и реальностью, поскольку «реальность» — это концепт-ярлык для абсолютно всего, с чем человека актуально или потенциально связывают хоть какие-то отношения — и что одновременно существует помимо человека, вне человека и в месте человека само по себе или как феномены и продукты человека.

Обратите внимание: любая дефиниция (определение) — это всегда лишь крошечная часть верхушки многоуровневой и многоаспектной онтологической конструкции, высвеченная под определённым углом с определённой точки зрения. В предыдущем абзаце я даю определение реальности исключительно в её отношении с человеком, осознанно исключая массу других возможных вариантов.

На данный исторический момент научная онтология базового отношения между человеком и реальностью рисует такую картинку:

Человек <-----> Онтологии <-----> Реальность

 

Вместо онтологии можно использовать метафору компьютерного интерфейса из выступления Дональда Хоффмана. Поясню также вслед за К. Поппером, что я отождествляю онтологию с его концептом «теория» в контексте эпистемологической точки зрения на эволюцию (или эволюционной точки зрения на эпистемологию). Биологическое устройство живых организмов, к которым относится и человек, и есть первичная онтология-интерфейс для взаимодействия с реальностью.

Перефразирую Д. Хоффмана: «Существует ли реальность? Да, но нам она доступна только через интерфейс онтологий — биологических и надбиологических (социокультурных)».

Онтологии определяют, что и как мы через них затейливо выборочно высасываем из реальности. Мы не видим, не осязаем, не слышим, не нюхаем реальность as is (как таковую, саму по себе как она есть) — мы довольствуемся результатами активной переработки нашими органами восприятия чего-то там в реальности в специфические продукты этих органов и мозга, подогнанные под наши «технические характеристики». К. Поппер давным-давно писал про это в терминах бадейной и поисково-прожекторной теорий познания (см. его статью «Эволюционная эпистемология»).

Пока онтологические интерфейсы живых организмов оставались преимущественно чисто биологическими, то для каждого вида они были раз и навсегда сформированными, пока реальность не менялась настолько существенно, что эти онтологии переставали обеспечивать продолжение биологического воспроизводства. Когда появились люди с социальными отношениями и речью, то они оказались способными производить небиологические онтологии и приспосабливать их к изменению себя, социума и всех проявлений своей жизнедеятельности, включая и трансформацию элементов материального мира под свои фантазии и нужды. Биологические ограничения остались, но уже на глобальном планетном уровне, а не на уровне ограниченной экологической ниши. Люди оказались достаточно талантливыми, чтобы изобрести потенциально самоубийственные онтологии и их материализовать в таких масштабах, что биосфера уже начинает двигаться к состояниям, несовместимым с воспроизводством человеческого рода.

Предыстория и отправные тезисы

Я родился и половину жизни (пока ещё бОльшую) провёл в государстве, которое оказалось полностью несостоятельным. Вторая половина моей жизни, за исключением десятилетия некоторых надежд, снова превращается в пребывание в полностью несостоятельном государстве с несостоятельным в преобладающем большинстве населением. Параллельно с этим материально-техническая и коммуникационно-информационная сферы моей жизни претерпели фантастические изменения с ещё более фантастическими перспективами. Мне уже много-много лет хотелось хотя бы для себя выяснить, смогу ли я хотя бы для себя понять, почему у людей так здорово получается с железками и пластиком и так грустно с самими собой. Я поставил перед собой следующие вопросы и попытался найти ответы на них в КОРНИ-проекте:

  1. Как найти ту консерваторию, в которой что-то не так, и поправить в ней именно то, что не так?
  2. Как и где обрести уверенное понимание такой надёжной технологии улучшения себя, своей жизни и жизни других людей вокруг, чтобы эта технология по своей тщательной выстроенности и стабильной продуктивности хоть как-то приближалась к технологиям инженерии железа, кремния и пластика?
  3. Какие научные знания и философские концепции позволяют выработать базовые основы такой технологии и выстроить нулевую (стартово-реперную) систему универсальных (мета)знаний и (мета)умений (нулевую «азбуку», нулевую мировоззренческую грамотность)?
  4. Когда модель такой нулевой (мета)грамотности более или менее собрана и выстроена для передачи в пользование желающим, какие техники и технологии обучения (деятельности обучающего) и научения (деятельности обучающегося) являются наиболее эффективными для инсталляции этой модели как реально работающей в сознании и поведении — своём и всех присоединяющихся?
  5. Где, как и с кем эту модель обкатывать практически и затем продвигать для широкого применения?

Хотя вопросы кажутся слишком глобальными, индивидуальные стартапы по их разрешению могут быть вполне продуктивными и перспективными, поскольку задача состоит не в фундаментальных открытиях, а в посильных разработках в сфере инженерии знаний и социальной инженерии. Наиболее тяжёлые проблемы начинаются на стадии натурных испытаний и запуска в массовое или хотя бы мелкосерийное производство.

Как мне представляется на сегодняшний день, я могу с достаточной степенью уверенности (уверованности и байесианской вероятностности) предложить сконструированные ответы на все эти вопросы — не только теоретические, но и практико-технологические. Ещё не все элементы и блоки модели доведены до рабочего состояния или даже испытаны на лабораторном стенде, кое-что пока в фанерных прототипах, но что, как и зачем делать — мне кажется понятным. В определённой степени это моё понимание объектифицировано в трёх списках онтологических аксиом, представленных в этой мастерской.

Если говорить об экспериентально-экспериментальной базе, то у меня по факту более 40 лет преподавательского и научного опыта и уже больше 25 лет «полевой» практической работы в роли консультанта, тренера, судебного эксперта и сознательного социоинженера. Буквально на днях я в рецензии на одну книжку представился так: «Я много работал с сектантами, долго сотрудничал с движением за здоровый образ жизни со множеством бывших курильщиков и алкоголиков, а последние 15 лет занимаюсь в рамках пошаговой социальной инженерии разработками учебных курсов по тому, что можно назвать «когнитивная коррекция мировоззрения» у вроде бы нормальных групп населения. Могу без ложной скромности сказать, что теперь очень хорошо представляю глубину и фундаментальную прочность человеческой иррациональности (за исследования и открытия в которой уже регулярно дают Нобелевские премии, начиная с Канемана и Тверски). Вот в ней и заключается самая коренная глобальная проблема, и без её признания, анализа и указания путей просветления памфлет на капитализм рисует неверную картину и указывает неверные приоритеты. А книги с признанием самой главной истины «мы все прежде всего идиоты — и правые, и левые, и белые, и чёрные и т.д.» пока вряд ли имеют шансы на коммерческий успех».

Теперь попробую сделать краткую тезисную подводку именно к базовому онтологическому тренингу, который я предлагаю.

До последнего времени я в качестве основного держал флаг критического мышления и полагал его (КМ) первичным базовым инструментом разумной работы с реальностью, хотя онтологией я занимаюсь ровно столько же времени. Но что-то в моей онтологии первородства критики не сходилось, не склеивалось, пока  не решил, что критика возможна только после онтологии, т.е. она возможна только в отношении какой-то уже наличной онтологии. Попперовская формула эволюции, кстати, демонстрирует это очевидным образом — когда у вас есть онтология, позволяющая эту очевидность увидеть. Всего-то надо попперовский концепт «теория» заменить концептом «онтология», а такую операцию давно проделал «американский философ Уиллард Куайн: в его терминах, онтология — это содержание некоторой теории, то есть объекты, которые постулируются данной теорией в качестве существующих» [ссылка].

В самом общем смысле под «онтологией» я понимаю теорию (гипотеза как синоним), модель, схему, представление, картинку, чертёж устройства чего угодно (в том числе устройства тех же теорий, моделей и т.д.). Почему и как концепт «онтология» стал общепринятым международным термином для представлений об устройстве всего и для описаний этих представлений — вопрос несущественный в данном случае, так сложилась языковая конвенция.

Онтологии — это про живые организмы, это их способ вписывания во вселенскую реальность и выгораживания в ней своих ниш для жизни через интерфейс онтологий.

Объяснение этого тезиса есть в замечательной TED-лекции Дональда Хоффмана «Видим ли мы реальность такой, какая она есть?» (читать транскрипт).

Если перефразировать тезисы Д. Хоффмана (современной науки) в онтологическом ключе, то мы (живые организмы) видим (слышим, осязаем, осмысляем, понимаем и т.д.) не реальность as is, а проекции наших специфических онтологий на некоторые стимулы, проступающие из реальности. Мы развешиваем онтологии на крючки достигающих нас выступов реальности или вписываем их в пятна своего внимания, избирательно «всасывающего» реальность через эти онтологические призмы. Это развешивание онтологий и выстраивание по ним своей деятельности и остальных жизненных проявлений может быть более или менее удачным — реальность не сильно ужалит и может даже дать доступ к разным приятным подаркам. Неудачное развешивание да ещё и неудачных онтологий может приводить к таким бедам, что люди начинают проклинать и самих себя, и всех вокруг, и саму жизнь — но практически ничего не менять ни в привычных онтологиях, ни в способах их прилаживания на реальность.

Вот тут-то и появляется спасительная критика, развившаяся до критического мышления. Такты движения собственно человеческой эволюции работают, таким образом, по попперовской формуле, в которой теории заменяем на онтологии, а элиминацию ошибок — на критику.

До людей с их социумом и речью с текстом онтологии были только генетические (биологические) и рефлекторные, у людей они стали ещё и символьно-знаковыми (текстово-образными) и — благодаря речи, тексту и мышлению (творческой фантазии) — стали предметом искусственного производства и массовой взаимной суггестии и неосознанного или принудительного научения. Речь, текст и мышление сделали возможным не только производство онтологий, но и производство средства коррекции или даже стирания неудачных онтологий — критики.

Онтологии как представления об устройстве в сознании человека содержатся в разных состояниях и в разноуровневых реализациях — от совершенно неосознанных до отчётливо отрефлексированных, от примитивно-наивных до изощренно-научных, при этом абсолютное большинство людей даже не имеет представления о концепте «онтология» и о возможностях онтологической (ре)инженерии. Если начать спрашивать людей, что такое их речь — и устная, и письменная, — то вряд ли вы услышите ответ «проза» (привет, Мольер и «Мещанин во дворянстве»). А если вы попробуете завести разговор ещё и о стилистике прозы...

Стиль устной или письменной речи человека и её смысловое содержание, несомненно, очень важные предметы для обучения и научения, но это всего лишь вокализация или письменная фиксация продуктов онтологий, которые и задают то, что и как человек высказывает в речи.

Онтологии являются базальным уровнем человеческой жизнедеятельности, и если мы хотим по-настоящему искать ресурсы улучшения этой самой жизнедеятельности, то в первую очередь нужно рефлексивно-критически разбираться с онтологиями. Предлагаемый тренинг строится ещё на одном тезисе: базовое научение работе с онтологиями желательно начинать с логически базовых же уровней онтологии, постепенно переходя к осознанию, рефлексии и коррекции надстроенных специализированных уровней, которыми мы конструируем свою социальную жизнь и разнообразную социальную деятельность.

Возник вопрос. И тут такое началось!

Проблема не в том, что нет ответов.
Проблема — в непостановке вопросов.

Эти четыре вопроса — мой пробный вариант предельно общих базальных («стартовых») вопросов (КОРНИ-вопросов): исследовательских, ориентационных и конструкционистских. Они, однако, не являются, в моём представлении, наипервичнейшими и логически самыми «стартовыми» для развития человеческого мышления и деятельности до современных высот наук и инженерии.

Каким был самый первый вопрос, возникший в человеческом сознании много тысячелетий назад, мы никогда не узнаем, но действительно стартовыми и затем постоянно ведущими двигателями человеческого и социального развития были и есть критические вопросы-сомнения:

Но это вряд ли был первый — исторически и логически — критический вопрос. Первым критическим сомнением, как мне кажется, было что-то такое:

Люди заподозрили, что они могут обманывать(ся), и кто-то понимал это лучше других и мог использовать такое знание с разными целями и результатами. Реалистично будет признать, что когнитивные факторы был далеко не последними в возникновении социально дифференцированного общества, историю которого стоит описывать не как борьбу классов, а как взаимодействие и борьбу теорий (в попперовском эволюционно-эпистемологическом смысле) (комплексов верований/онтологий) разных социальных групп.

С обретением сознания и сложнофункционального расширенного языка человек столкнулся с разграничением восприятия мира в состоянии бодрствования и в состоянии сна. Если бодрствующему человеку всё происходящее с ним казалось самоочевидно реальным, то со сном столь же явно возникали проблемы. Вполне возможно (довольно вероятно), что именно это или другие схожие противоречия восприятия (сенсорные противоречия) и подтолкнули человека к постановке критических вопросов самому себе и другим сородичам.

И тут понеслось!

Я прекрасно осознаю, что рисую сильно упрощённую картину и произвольно акцентирую роль именно критических вопросов в качестве двигателей человеческого развития. Если бы я захотел вернуться к профессии, обозначенной в моём университетском дипломе (историк), то только для попытки написать когнитивно-онтологическую историю, т.е. прописать соображения о том, как делали историю когнитивные процессы и онтологические модели в голове у человека. И речь не об истории идей, верований и представлений об устройстве мира, которые нам известны по археологическим и письменным источникам, а, в частности, о том, за что сейчас получают Нобелевские премии поведенческие экономисты или экономические психологи, заново открывшие, через полтысячи лет после Эразма Роттердамского, реальные глубины человеческого иррационализма.

Критическое мышление, конечно же, очень долго выкристаллизовывалось в ходе когнитивной истории человечества, но предположения о его первых искорках могут подсветить то, как оно снова зарождается или гаснет у наших современников.

Существующие, почти исключительно англоязычные, дефиниции критического мышления, как ни странно, ничего не говорят о критике. Критическое же мышление, в самом ядерном его смысле, специфично прежде всего операциями сомнения (недоверия и неверия, в том числе самому себе) и критики (самокритики и рефлексии в первую очередь). Получается так, что даже самые глубоко и детально проработанные модели КМ выстраиваются как бы «после критики» и без критики как таковой. Сам концепт «критика» может и присутствовать, но со странным определением: «Объективное составление суждения, анализ или оценка чего-либо. Цель критики та же, что и у критического мышления: оценить как сильные, так и слабые стороны, как хорошие качества, так и недостатки. Критические мыслители критикуют, чтобы переконструировать, ремоделировать и сделать лучше».

Мне кажется предпочтительным взять за основу статью о критике в англоязычной Википедии (потом поищу что-нибудь солиднее и академичнее): «Хотя критика обычно понимается как поиск ошибок и негативное суждение, она также может включать признание достоинств, а в философской традиции также означает методичную практику сомнений». Поиск ошибок, отрицание и сомнение — вот атрибуты критики, которые и надо в первую очередь объяснять и разрабатывать, чтобы некоторые специалисты по мышлению не имели оснований указывать на неспецифичность и бесформенность КМ как «просто хорошего мышления».

Критика — это неприятно и против шерсти, жёстко и некомфортно, обидно и горько для непрошедших тренировку принятия критики. Лекарства обычно горькие сами по себе, что характерно. Критика — безнаркозный инструмент по своей природе (я имею в виду именно критику в приведённом выше смысле, а не ругань, оскорбления или унижение). Стремление — осознанно или неосознанно — замаскировать критику как основу критического мышления её неупоминанием и выведением за скобки или акцентированием её якобы позитивного и конструктивного характера ведёт к выхолащиванию КМ и к дезориентации обучающихся оному. Критика в первую очередь негативна и разрушительна. Принцип фальсификационизма в науке очень хорошо подчёркивает деструктивную функцию критики, которую необходимо не прятать, а учиться прямо и честно с ней работать. Тогда вопрос о том, что же специфическое и самоценное представляет собой КМ, отпадёт за очевидностью ответа.

Концепт «критическое мышление» можно сравнить с концептом «колёсный транспорт». Колёса в последнем являются фундаментально определяющим и конструирующим элементом. Критика в критическом мышлении выполняет ровно такую же роль: что бы к колёсам ни прикручивали сверху, без них эти надстройки транспортом не будут. Так же и с критикой в критическом мышлении: без критики как постоянно работающего специфического процесса критическое мышление будет каким угодно, но не критическим.

Почему же концепт «критика» не занимает того места в моделях КМ, которого он объективно заслуживает? Причина в том, что можно назвать «критикофобией» (по аналогии с замечательным концептом «конфликтофобия» от Б.И.Хасана, в работах которого я впервые его и встретил). Мне много раз предлагали — и, полагаю, будут ещё предлагать, — убрать прилагательное «критическое» из названий и программ моих тренингов и семинаров как мешающее их продажам и привлечению участников и заказчиков. В первые годы (я начал проводить занятия по КМ примерно с конца 2003 — начала 2004 г.) я пробовал следовать этим советам, но давно уже отказался от такой маскировки. А в последние несколько лет концепт КМ стал невероятно популярным, но в таком виде, что вывеска критики вроде бы есть, а самой критики в продвигаемых моделях КМ практически нет. Говорить «тигр» можно, а вот приводить реального тигра и с ним работать — ни в коем случае.

К. Поппер замечательно сформулировал: «рационализм — это расположенность выслушивать критические замечания и учиться на опыте» (отсюда). Почему у К. Поппера критика стоит на первом месте в признаках рационализма? Потому что К. Поппер признаёт фундаментальную иррациональность и несовершенство человека и последовательно признаёт иррационализм самого выбора веры в рационализм, который, таким образом, предопределён быть критическим рационализмом, поскольку только огонь критики и рождает рационализм, и непрерывно предохраняет его от коррозии со стороны человеческой иррациональности.

Критическое мышление — это мышление о достижении модуса рациональности иррациональным существом.


Внушение к действию — 0001


Короче говоря — 0001

В этих параграфиках (Короче говоря) будут формулироваться основные тезисы в виде логических цепочек, по которым будет затем дописываться основной текст (если это у меня будет получаться). Цепочки пробные, т.е. потенциально черновые, и могут быть мною изменены в любое время.

Итак:

  1. Есть такой вид биологических существ — homo sapiens sapiens.
  2. Этот вид и, соответственно, каждый из его представителей, обладает определённым техническим устройством и определёнными функциональными свойствами, жесточайше определённым образом задающими его жизненно-эксплуатационные характеристики.
  3. Устройство и свойства человека таковы, что позволили ему создать человеческий язык и речь (устный текст), письменный текст, социум, культуру и цивилизацию и в этом и с этим теперь жить, развивая, расширяя и усложняя и социальный, и техногенный миры (последний своими достижениями уже похоронил литературный жанр технической фантастики).
  4. Устройство и свойства человека также таковы, что позволяют ему регулярно и эффективно разрушать всё вокруг — и созданное им (культуру, цивилизацию и т.п.), и несозданное им (природу), и самого себя, и других сородичей, и материальное, и нематериальное (социальное, психическое и т.п.).
  5. Устройство и свойства человека также таковы, что позволяют одним индивидам становиться образцами мудрости, гуманизма, креативности, критического мышления, способности к рациональному изменению верований и поведения, полезной продуктивности и социальной ответственности, а другим — становиться образчиками невежества, эгоизма, ограниченности, антисоциальности, устойчивой некритичности и стабильной предубеждённости, фобичности к изменениям и приверженности абсурдным верованиям и практикам.
  6. Устройство и свойства человека и созданного им социального мира к настоящему времени довольно глубоко и подробно исследованы и объяснены небольшими группами людей (учёными), создавшими и развивающими особый вид ремесла под названием «наука».
  7. Среди этих знаний

Пара-фраз (куда уж короче) — 0001


Говоря академически — 0001


Визуализация — 0001



Тренинг и практика — 0001


Чтение — 0001

  1. Эволюционная эпистемология / Поппер К.
  2. Социальное конструирование реальности. Глава 2. Общество как объективная реальность | Бергер П., Лукман Т.
  3. Человек и ситуация. Уроки социальной психологии. Глава 1. Введение. — Три кита социальной психологии / Росс Л., Нисбетт Р.
  4. Онтологические аксиомы КОРНИ-проекта

Аксиома стартовая, онтологическая: Любая точка — отправная, поскольку существование (мир, реальность и т.д.) — это 4D сеть. [см. по поиску в сети 4D экстенсионализм] Система, соответственно, есть отграниченный (выделенный в реальности плюс выдуманный в сознании) человеком фрагмент этой 4D сети под решение каких-то своих задач. Онтологии — это описания сетей и систем (вещей, явлений, ситуаций, моделей всего).

[Про аксиомы и про набор отправных точек можно почитать на моём же сайте «Аксиомы Тёмной Онтологии» Леви Брайанта: «В современной математике аксиомы являются не «само-очевидной истиной» (теперь вообще нет ничего само-очевидно истинного), а пределами, в которых возможно развертывание определённого направления математики. В этом смысле аксиома есть разновидность правил игры. Она говорит «как при данном ограничении должны ставиться вопросы в этом разделе математики и что отсюда можно вывести?» Дополнительные аксиомы, которые я сформулировал прошедшей ночью, это просто то как я вижу допустимые заключения, которые можно вывести из состояния знания сегодня в физических науках, биологии, неврологии, психологии и т.д. Просто далее невозможно искренне верить в мир, в котором есть целеустремлённость, разграничение тел/разума, замысел, и всё такое прочее. Как давно уже заметил Ницше, мы полностью утратили этот мир».]

Практическое следствие стартовой аксиомы: Представляйте мир и своё существование в виде 4D сети, мыслите отрефлексированными онтологиями (сетевыми моделями) систем.

Этой первой аксиомой я даю себе индульгенцию писать без плана и указываю на произвольное определение пределов разных смысловых и содержательных сюжетов, которые я сочту нужным вплести в ткань данного текста. Если несколько проще, то я полагаю себя свободным писать так и том, как и о чём в текущий момент у меня получается, не страдая от поиска предзаданных моделей «правильного» и рассматривая уже настуканный текст как открытый в любой момент к изменению пробный эскиз. В таком подходе я вижу прямое практическое воплощение критического мышления, соединяющего свободный поиск и творчество с тотальным подрывным сомнением. И я ставлю перед собой экспериментальную задачу: писать обучающий критическому мышлению текст буквально посредством самого критического мышления, насколько это возможно.

С сомнения я и начну: «Не верь всему, что ты мыслишь» (авторство фразы мне неизвестно). Сомнение, т.е. недоверие самому себе, представление о себе как о существе, способном прежде всего и чаще всего ошибаться без специальной тренировки критической самокорректировки, видится мне, как ни покажется парадоксальным, самой надёжной, самой базальной и фундаментальной реперной точкой работы с собой и со всем, что ты собой работаешь и воплощаешь в жизнь — свою и всех кругов социума.

«Критика обычно понимается как поиск ошибок и возражающее (отрицательное) суждение, ... в философской традиции это также означает методичную практику сомнений». [мой перевод из Critique]

Зачем я пишу и говорю о КМ и разрабатываю тренажёры для научения оному? Лично я для себя какую задачу решаю? И чем КМ в предлагаемых мною изложениях и упражнениях может быть интересно и полезно для других?

Не читайте, не вдумывайтесь, не практикуйте, не усложняйтесь, не развивайтесь, не эволюционируйте

Много дней потратил на перебор вариантов зачина, чтобы сразу хватало за глаза, за мозги и за душу, а сегодня решил, что это бессмысленно, поскольку весь текст так не напишешь, а писать придётся о внешне скучных вещах, да ещё и предлагать массу нудной практики. Анатолий Левенчук прекрасно сформулировал ситуацию в сжатой и энергичной форме в тексте «Базовое образование — это обязаловка по фитнесам». Егор Чурилов тоже подсобил с замахом на онтологическую грамотность здесь и здесь.


Предыдущие N в какой-то запредельной степени серий состоят в следующем: рождается маленький человечек, застаёт непонятно откуда и как взявшееся состояние дел, начинает верить в непонятно откуда и как взявшиеся верования и традиции и пытается жить и действовать по непонятно откуда и как взявшимся законам, правилам, нормам, стереотипам и сценариям — и безотчётно доверять очень уверенным и плоско-простым утверждениям случайно родных и случайно же авторитетных авторитарных старожилов про правильное-неправильное, хорошее-плохое, истинное-ложное, духовное-недуховное, опасное-безопасное и т.д. При этом новичок Вселенной и социума быстро начинает сталкиваться с тем, что многое из взятого на веру рушится, многие законы и правила на деле не соблюдаются, многие проблемы не решаются, а немалое число людей веруют во что-то другое, ведут себя по-другому и вообще во многом с этим новичком не соглашаются.

В этой непрерывной какафонии нестыковок, противоречий и зияющих провалов логических связок и фактологических подкреплений очень многие новоприбывшие на этот свет пробуют поначалу как-то хаотически повозмущаться и побрыкаться каким-нибудь примитивным образом, но со временем и в соответствии с гормонально-возрастными этапами угомоняются и начинают воспринимать наличествующее жизнеустройство хоть и не во всём благоустроенным, но в целом удовлетворительно «нормальным» (по факту — надрессированно привычным). И уже без каких-либо сомнений и эмоционально-мозговых и поведенческих возмущений включаются в воспроизведение навороченного за тысячелетия абсурда и, не морщась и не давясь, строят из чудовищных нелепостей себя и свою жизнь.

«Чтоб одна здравая идея в голову вошла, оттуда же пять дурных должны сначала выйти». [https://snob.ru/profile/21902/blog/48861]

А на каких основаниях я навязываю такое саркастическое описание? А на основаниях способностей